Вся западная половина долины была заполнена кавалерией. Их лошади тяжело дышали, а земля была тяжелая и сырая, но лошади были сильными и выносливыми. Люди прекратили воинственно кричать, и единственным звуком атаки остался топот копыт, скрип седел и хрип лошадиного дыхания.
Французские артиллеристы на гребне холма зарядили свои двенадцатифунтовые орудия разрывными снарядами, проткнули мешки с порохом протравниками и всунули в отверстия запалы.
Атака уже приблизилась к подножию холма. Всадники скакали недалеко друг от друга. Французские пушкари заканчивали последние приготовления. Орудийная команда присела в отдалении с новым зарядом в руках. Офицеры оценили расстояние и прокричали приказ:
— Tirez!
Залп картечи ударил во всадников. Скакавшие перед Лордом Джоном два шотландца рухнули в грязь и он проскакал мимо них. Оставшаяся без всадника лошадь поскакала куда-то направо. Ирландцу справа от Лорда Джона снаряд угодил в правую руку. Он взял поводья в зубы и перехватил саблю левой рукой.
Пушки дали второй залп и в атакующей линии возникли новые бреши, однако в седлах все еще оставались сотни людей. Смертельно раненая лошадь врезалась сразу в двух шотландских лошадей, они упали и с диким ржанием били копытами. Позади них какой-то офицер кричал слова, с которых и началась эта безумная атака:
— На Париж!
Крик подхватили и другие. Они были слишком возбуждены, чтобы поверить в смерть и слишком близко к орудиям, чтобы поворачивать назад.
Первые всадники уже проскочили сквозь пушечный дым и увидели артиллеристов, в панике убегающих под защиту пехоты. Снова вступили в дело сабли. Артиллерист швырнул банник во всадника, промахнулся, и сразу же умер от удара сабли в лицо.
Пехота, стоящая в двухстах ярдах от артиллерийских позиций, находилась позади живой изгороди и уже сформировала каре. Уставшие лошади отвернули в сторону от плотной линии, ощетинившейся байонетами, не было смысла атаковать их. Всадники выискивали другие цели между неуязвимой пехотой и оставленными пушками. Некоторые лошади перешли с галопа на шаг. Никто и не подумал принести молотки и мягкие медные гвозди, чтобы забить их в запальные отверстия захваченных пушек и все, что они могли сделать, это поотбивать со стволов пушек инициалы Императора. Некоторые артиллеристы не успели сбежать и или попрятались под пушками или между колесами телег, так что по крайней мере можно было поохотиться на них. Всадники свешивались с седел и неуклюже кололи саблями в скорчившихся под пушками и телегами людей.
Прибыла еще британская кавалерия, увидела, что пушки уже захвачены, артиллеристы мертвы, а всадники бесцельно ходят между пушками. Они скакали за славой, но прискакали в никуда. «Дорогу на Париж» перекрыла французская пехота и уже начала обстреливать кавалерию мушкетными залпами и пули даже с двухсот ярдов находили себе цель.