— Чего они хотели, шеф?
— Порт покупали, — буркнул Коломиец. Он не любил своего заместителя, не без основания полагая, что тот метит на его место. Даже называл за глаза кацапом. Но Спиридонов всячески демонстрировал максимальное почтение и преданность, старался быть полезным, и это у него получалось. Поэтому неприязнь мэра быта завернута в видимость дружбы.
— По-о-о-рт?! А за сколько? Степан Васильевич поморщился.
— Николай, ну что ты глупые вопросы задаешь? Ну, положим, семьдесят миллионов — дальше что? Или сто.
Какая разница! Это не наша с тобой компетенция. Завтра поеду к Пастрякову доложу, пусть они там решают…
— А чего в чемоданах было? — не унимался Спиридонов.
Коломиец поморщился еще сильнее.
— Что я, смотрел? Давай, собирайся, там уже Арсен шашлыки жарит!
Два черных «BMW Х5» с московскими номерами неслись в Тиходонск. Двойное превышение скорости их не волновало.
* * *
— Привет, Ребенок! Чем занимаешься? — Когда Лис говорил с женой, его каменное лицо разглаживалось, носогубные морщины утрачивали обычную резкость, и голос смягчался.
— Да вот, с Оксанкой журналы смотрим. Слышишь? — На другом конце эфира зашелестела толстая бумага.
— Слышу. Заехать за тобой?
— Зачем? Мы еще поболтаем, Ирка должна подойти, чаю попьем…
— Ну ладно. Ты меня хорошо слышишь?
— Да, отлично.
— Тогда развлекайся дальше. Пока.
— Пока.
Лис спрятал телефон. Он находился в читальном зале университетской библиотеки. Цокольный этаж, толстые, отделанные мрамором стены, но связь почти везде была нормальной. Только в дальнем углу уровень сигнала падал до нуля, да здесь, под лестницей — тоже. Ладно.
Он подошел к стойке выдачи литературы, показал удостоверение. Худощавая женщина в круглых очках перестала перебирать потертые карточки в допотопных деревянных ящиках.
— Что-нибудь случилось?
— Не у вас. Мне надо проверить формуляры выдачи книг.
— Пожалуйста. Назовите фамилию, я посмотрю.
— Я сам точно не знаю. Только приблизительно. Мне нужны буквы от «К» до «М».
— Ну, пожалуйста, пройдите сюда, посмотрите…
Он принялся быстро перебирать затертые карточки из тонкого картона. Неровные записи, многочисленные карандашные пометки, потертости и исправления. Все, как было в его школьной библиотеке тридцать лет назад. Карточку Ребенка он нашел быстро. Мостовая Екатерина. Почему она не изменила здесь фамилию? По всем документам уже давно Коренева. Впрочем, это ерунда. Когда она здесь была? Вчера? Но в формуляре имелись отметки только недельной давности.
— А без записи вы выдаете книги? Библиотекарь пожала плечами.
— Вообще-то не положено, но если мы знаем студентов — активистов, отличников, то выдаем под залог студенческого билета. Но только на несколько часов, без выноса из зала.