– А потом?
– А потом спали все.
– И вы? – спросил Бондарь, внезапно остановившись напротив дежурной.
Ее губы дрогнули:
– Самую малость прикорнула.
– Мог кто-нибудь воспользоваться запасным ключом, пока вы спали?
– Ни в коем случае, – твердо заявила дежурная. – Я на диван никогда не ложусь, не то что некоторые. Сижу на рабочем месте, как положено. А то, что глаза под утро слипаются, так с этим ничего не поделаешь.
– И долго вы спали? – спросил Бондарь, припоминая, что ощущение близкой опасности подняло его в три сорок пять утра.
– До четырех, – последовал ответ.
– Почему именно до четырех?
– Ваша соседка съехала с утра пораньше, – пояснила дежурная. – Только вчера вечером вселилась, а на рассвете съезжать ей, видите ли, приспичило. И какие такие дела могут быть ни свет ни заря?
– Мало ли, – рассеянно произнес Бондарь.
Его взгляд снова остановился на раздавленном пауке. Похоже, в его номере действительно побывала непрошеная гостья. Кто она? Чей заказ выполняет? Каким образом вышла на Бондаря?
Эти и многие другие вопросы не имели ответов, но проводить частное расследование или выяснять личность подозрительной соседки было чересчур обременительно. Подоплека покушения и без того вырисовывалась вполне отчетливо. Поводом послужил интерес Бондаря к астраханскому героину. Кому-то стало известно, что он ищет наркотики отнюдь не для личного употребления, причем это произошло еще до знакомства с Линдой. Дрессировщица пауков вселилась в соседний номер вечером, заранее располагая дубликатом ключа. Вывод напрашивался прискорбный. На Лубянке произошла утечка информации. Бондаря ждали в Астрахани, и ждали отнюдь не для того, чтобы облегчить ему миссию.
Взглянув на понурившуюся дежурную, не смеющую прервать затянувшуюся паузу, он ободряюще улыбнулся:
– Ладно, не переживайте. Ведь все обошлось, верно?
– Не знаю, не знаю, – произнесла она с сомнением. – Боюсь, это добром не кончится. Съезжали бы вы отсюда.
– Я и сам об этом подумываю, – признался Бондарь. – Не люблю пауков. У меня с детства арахнофобия.
– Арах?..
– Не важно. Вот что, предлагаю вам взаимовыгодную сделку, – в пальцах Бондаря, как по волшебству, возникла сторублевая купюра. – Вы тихонечко забираете в регистратуре мой паспорт, а я так же тихонечко удаляюсь из гостиницы.
Машинально потянувшись за деньгами, дежурная отдернула руку, словно боясь обжечься.
– Не положено, – сказала она.
– Травить постояльцев каракуртами тоже не положено, – напомнил Бондарь, – но я ведь не поднимаю шума. Пока не поднимаю, – добавил он со значением.
Колебания дежурной продлились недолго. Сунув сторублевку в левый карман халата, а спичечный коробок с дохлым пауком – в правый, она удалилась, пообещав вернуться через пятнадцать минут. Упаковавший вещи Бондарь развалился в кресле и уже собирался без помех выкурить сигарету, когда резкий телефонный звонок напомнил ему о том, что расслабляться в Астрахани отныне не придется.