О том, чтобы породниться с кем-нибудь из умеренно процветающих коммерсантов, Ринат даже слышать не хотел, зато все пристальней, все внимательней присматривался к Бондарю, пока, наконец, не спросил напрямик: женат ли тот. Да, подтвердил Бондарь и в двух словах поведал историю своего брака, после чего чайные пиалы на столе уступили место рюмкам с душистым коньяком, а Ринат резко сменил тему разговора.
Он признался, что до недавних пор был браконьером, возглавляя целую артель, сколоченную из таких отчаянных людей, что даже местные бандиты не осмеливались обкладывать их данью.
Это были бывшие рыбнадзоровцы и пограничники, в большинстве своем офицеры, которые сами когда-то гонялись за браконьерами, но пришли к выводу, что их усердие не приносит никаких положительных результатов. Ладно бы только зарплату им задерживали месяцами, но ведь этим подлость начальства не ограничивалась. Конфискованный погранцами улов перекупали барыги, полукилометровые сети возвращались за взятки владельцам, задержанные выходили на свободу и снова принимались за разбой.
– А потом и вы к ним подключились, – обронил Бондарь, наблюдая за хитросплетениями голубоватого дыма, струящегося от его сигареты.
– Но жить как-то надо было, – проворчал Ринат. – Выживать, а не жить. В речку бросили котят, пусть резвятся, как хотят.
– И рыбку ловят.
– Мы никогда без меры осетра не брали, а тех, кто беспредельничал, быстро в чувство приводили. – Ринат влил в глотку коньяк, страдальчески поморщился, закусил и продолжил: – Никто из нас не разбогател, хотя возможностей было предостаточно. Взять ту же икру, которую мы лопаем. – Ринат зачерпнул ложкой зернистую массу, которой была наполнена средних размеров салатница. – Вот где настоящее черное золото. Французы икру кавьяром называют. За килограмм белужьей икры готовы две штуки баксов отваливать. Осетровая и севрюжья в два раза дешевле, но деньги тоже немалые.
– Да, прибыльное занятие, – согласился Бондарь. – И, главное, особых затрат не требует. Вспорол белуге брюхо – и загребай черное золото ведрами.
– Много ты понимаешь, – обиделся Ринат. – А лодки, а снаряжение, а оружие? И потом, в Астрахани настоящей цены за товар никто не дает, тут перекупщики мазу держат. Я однажды попробовал на настоящих покупателей выйти, на московских. И что?
– И что?
– Гранату мне в окно кинули. Я как раз с одной злокипучей бабенкой кувыркался, но не на кровати, как у всех нормальных людей принято, а на ковре – такая ей блажь в голову взбрела. – Ринат тихонько засмеялся. – Грохнуло аккурат в момент наибольшего накала страстей. Нас не задело, если не считать, что мне всю задницу осколками стекла посекло. Правда, Зойка после того случая умом тронулась. Мужа заставляет петарды взрывать, когда кончает. Иначе, говорит, всплеск эмоций не тот. Я же с ней отношения разорвал да и на мировой рынок икры перестал стремиться. Слишком опасно. Золото – это золото, хоть черное, хоть какое. – Оборвав смех, Ринат вполне трезво посмотрел на гостя и спросил: – Ты, кстати, не по этому вопросу в Астрахань прибыл?