Переведя взгляд на собственные руки, капитан Бондарь подумал, что в сравнении с полковничьими они выглядят слишком загорелыми. Астрахань, Севастополь, Одесса… Все лето и начало осени Бондарь провел на морском побережье, хотя назвать такое времяпрепровождение приятным отдыхом язык не поворачивался. С другой стороны, если бы капитану действительно довелось нежиться на солнышке в течение четырех месяцев, то он бы попросту помер от тоски. Уже на второй или третьей неделе. Состояние полного покоя было для него смерти подобно. Срочно вызванный на Лубянку в половине одиннадцатого ночи, он внутренне трепетал от возбуждения, как породистый пес, почуявший славную охоту.
– Что-то экстренное, Василий Степанович? – спросил Бондарь, не в силах скрывать нетерпение.
Начальник оперативного отдела Управления контрразведывательных операций ФСБ России посмотрел на подчиненного так, словно тот позволил себе какую-то вопиющую вольность. Например, закурил свои любимые «Монте-Карло», не испросив разрешения у хозяина кабинета.
Бондарь выдержал тяжелый полковничий взгляд не моргнув глазом. Из всех оперативников только он был способен на это. Роднин умел ставить подчиненных на место. Даже любимчиков, которым он в глубине души симпатизировал. Бондарь в их число не входил. Полковник относился к капитану не как к любимчику, а как к родному сыну, хотя делал все возможное, чтобы никто из окружающих этого не заметил.
– А у нас бывает что-нибудь не экстренное? – ответил он вопросом на вопрос, после чего достал из папки лист бумаги.
Лист лег на стол. Пятерня Роднина прихлопнула его, закрыв текст. Все, что видел Бондарь со своего места, это шапку, название документа и размашистую подпись внизу. Приказ руководителя УКРО генерала Волопасова Н.А.
– Это касается меня? – насторожился Бондарь.
– Самым непосредственным образом, – заверил его Роднин.
– Что заставило Николая Артемьевича вспомнить о существовании скромного оперуполномоченного?
– Николаю Артемьевичу, да будет тебе известно, нет необходимости вспоминать что-либо. Память у него феноменальная. В молодости он ради спортивного интереса заучивал наизусть целые справочники.
– В таком случае он хранит массу полезных сведений, – уважительно произнес Бондарь. – Скажите, товарищ полковник, а книга о вкусной и здоровой пище Николаю Артемьевичу в молодости не попадалась? Мне, как холостяку, было бы интересно узнать пару рецептов.
– Вот! – воскликнул Роднин, растопыренная пятерня которого превратилась в кулак, постукивающий по приказу на столе. – Во всем виноват твой длинный язык, капитан. Корень всех твоих бед.