– «Так победим», – перевел таксист.
– Кого?
– Кого надо. Всех, наверное.
– А как – «так»?
– Это ты у него спроси, – проворчал таксист, кивнув на очередной плакат. – Он расскажет. Он мастер рассказывать.
Бондарь, органически не переваривавший краснобаев и демагогов всех мастей, умолк, вглядываясь в город, раскинувшийся за окнами. Подобная панорама могла привести в восторг любого безумца, одержимого страстью разрушения. Склоны гор представляли собой невообразимое скопище трущоб, а центральные улицы Тбилиси напоминали полки гигантской этажерки, на которых каждый мостил все, что взбредет в голову. Из окон каменных скворечников торчали уродливые трубы, что свидетельствовало об отсутствии центрального отопления. Женщин было мало, и все они изнемогали под тяжестью набитых кошелок. Мужчины чинно сидели на корточках, беседуя о том о сем, или же отчаянно жестикулировали, вызверившись друг на друга. Вооружись они автоматами, и Тбилиси превратился бы в точную копию любого города Ближнего Востока, пережившего если не миротворческие бомбардировки, то оккупацию.
Автомобилей на улицах хватало с лихвой, но все это были разболтанные «Жигули» или дряхлые иномарки с притороченными к крышам багажниками. После Москвы с ее «Ягуарами», «Линкольнами» и «Бентли» зрелище было довольно-таки убогим. Бондарь не удержался от улыбки, заметив, с какой гордостью поглядывает на окружающих владелец «Мерседеса» серии «С» с круглыми фарами. Можно было не сомневаться, что он воображает себя по меньшей мере внучатым племянником Рокфеллера. Или внебрачным сыном Шеварднадзе.
Улыбка исчезла с губ Бондаря, когда таксист притормозил в конце проспекта Руставели и объявил, что они приехали. Площадь перед гостиницей казалась созданной по проекту Минотавра, представляя собой дичайшее нагромождение нелепых эстакад, пандусов, подземных туннелей и фонарей, выполненных почему-то в виде иудейских семисвечников.
Что касается самого здания «Иверии», то оно походило на Ноев ковчег, поднятый со дна морского. Весь фасад был увешан байковыми одеялами, нижним бельем и простынями, помеченными желтоватыми разводами. На лоджиях, отделенных друг от друга металлическими сетками, визгливо переругивались носатые матроны в попугаистых халатах. Даже не приближаясь к гостинице, можно было с уверенностью сказать, что она кишмя кишит опасным людом, крысами и тараканами.
– Беженцы из Абхазии, – пояснил таксист, зевая. – Привыкли здесь. Вот только мы к ним никак привыкнуть не можем.
– Мы у себя в Москве тоже, – заверил его Бондарь.
– На то она и Москва. Большой город, очень большой. Всем места хватит.