Очутившись в ванной, он первым делом плюнул в свое отражение и не вытирал плевок до тех пор, пока хорошенько не прополоскал рот, изведя добрую половину тюбика зубной пасты. На языке остался стойкий вкус мяты. Как будто он весь день эту чертову мяту жевал… с тухлой селедкой вперемешку. Он опять сплюнул, на этот раз в раковину. Досуха вытер зеркало, воспользовавшись одним из полотенец. Натянул брюки, не забыв приласкать пальцами предмет, хранившийся в правом кармане. Снова взглянул на часы. Охранники, дежурящие в подъезде, всегда заносили в журнал время прибытия и убытия каждого визитера. Уроки английского в генеральской квартире длились, как правило, два часа, так что не стоило нарушать эту добрую традицию. Вселенского хая, разумеется, не миновать, фамилия исчезнувшего репетитора будет объявлена во всеросийский розыск, но это будет уже потом, когда Ларискин дед вернется домой. Когда будет уже поздно. Слишком поздно.
– Then it’s far too late, – произнес Никита с чувством, расчесывая растрепанные Лариской волосы.
Неприятный привкус во рту улетучился, собственное отражение нравилось ему все больше и больше. Красивый, опрятный, стильный, уверенный в себе молодой человек, твердо знающий, чего он хочет в этой жизни и как этой цели добиться. Человек действия. Пути к отступлению готовы, приобретен новый паспорт, на его владельца записана квартира в далеком украинском городке с разбойничьим названием Бендеры. Его там сам Интерпол не сыщет, не то что сиволапая российская милиция. А годика через два-три, когда все забудется, он, может быть, возвратится в Москву. Если, конечно, не предпочтет осесть где-нибудь за границей, благо деньги скоро появятся, много денег. Сознание этого бодрило не хуже освежающего душа, который он, впрочем, так и не принял.
* * *
Обдумывая операцию, Никита Сундуков учел все, кроме того, что он, по сути, ставит крест на прежней жизни. На клубных тусовках и вечеринках, на вояжах по модным бутикам, на премьерах и презентациях, на полезных и приятных знакомствах, на супруге Алисе, в конце концов. Сегодня, когда предстояло перешагнуть последнюю черту, он вдруг отчетливо понял, как труден и тернист будет его путь к богатству. Похоронить себя в глуши в расцвете лет – на такое самопожертвование способен не каждый.
Никита Сундуков оказался способен. Он был морально и физически готов доказать это. Осознание этого факта помогло ему вернуться в гостиную с расправленными плечами и гордо поднятой головой.
– Как настроение? – весело осведомился он. – Готова к трудовым свершениям?