Заметив резкую перемену в его настроении, Лариса присела возле двери на корточки и издала первое пробное всхлипывание. Теперь, чтобы выйти из квартиры, пришлось бы сначала отодвинуть ее в сторонку. Нелегкая это работа, когда речь идет не о каком-то неодушевленном предмете, а о молодой привлекательной женщине, которая расположилась на полу в чем мать родила.
– Ну, говорите же, – предложил Громов примолкшему собеседнику.
– Я Шадура, – повторил он. – Тот самый.
– Дальше.
– У меня к вам разговор. Конфиденциальный.
Словно не беглый преступник, объявленный в федеральный розыск, о встрече уславливался, а полномочный посол суверенного государства. Громов поморщился:
– На какое время вам выписать пропуск? Я могу принять вас через тридцать-сорок минут.
– Нет-нет, – поспешно сказал Шадура. – Встреча должна состояться на нейтральной территории. Лично с вами. После известных событий у меня есть все основания опасаться за свою жизнь.
«Сколько угодно таких оснований, – добавил Громов мысленно. – Вагон и маленькая тележка».
– Почему вы хотите увидеться именно со мной? – спросил он вслух. – И откуда вам известен мой домашний номер телефона?
Помявшись, собеседник произнес:
– Об этом при встрече. Жду вас возле МХАТа. В течение получаса. Если замечу что-нибудь подозрительное…
– Имеется в виду старое здание театра или новое? – перебил его Громов, бросив взгляд на часы.
– Старое, – сказал Шадура. – Не то уродливое строение в стиле «пшик-модерн», что на Тверском бульваре, а…
– Понял, – сказал Громов. – Сейчас выезжаю.
Добираться до нужного места было всего ничего. Однако азарт, как всегда в таких случаях, требовал немедленных действий.
– Тогда до встречи, – промямлил собеседник. – Надеюсь на вашу порядочность.
Громов хотел спросить, как они с Шадурой узнают друг друга, но прикусил язык. Лично ему облик этого человека был отлично известен по фотографиям, фигурирующим в деле. А вот каким образом депутат намеревался опознать нужного ему сотрудника ФСБ? Громов ведь не принадлежал к числу людей, чьи портреты публикуются в прессе. Тут крылась какая-то загадка, да и сам звонок был, по меньшей мере, неожиданным. Но все вопросы следовало приберечь на потом, чтобы не спугнуть птичку раньше времени.
– Я скоро буду, – заверил депутата Громов. – Никуда не исчезайте.
Вместо ответа в трубке зазвучали отрывистые гудки отбоя.
– Уезжаешь? – взвыла Лариса. Словно только и дожидалась, когда телефонный разговор закончится, чтобы дать выход своим горючим слезам. – Бросаешь меня, да?.. Я же люблю тебя, дурак такой!.. Я уже и родителям написала, что счастье свое наконец повстречала… А теперь… Как я им в глаза глядеть стану?..