– Без сознания. Транс… – доложил оторвавшийся от маленького шамана Никифоров, комбинезон его дымился и висел клочьями, открывая голое тело. Старшина кивнул.
– Некогда. Оставим здесь. Харченко! Будешь с ним, ждите нас. Остальные – вперед. Как только кто-то появится – огонь! Мы уже здесь нашумели, дальше таиться смысла нет…
Осторожно протискиваясь мимо остывающих, вишнево светящихся остатков двери, отряд двинулся вперед. Здесь уже был электрический свет, по стенам горели зарешеченные фонари. И сразу же, словно лопнула какая-то перепонка, стали слышны тяжкие удары, будто гигантский кулак долбил где-то вдалеке. Альвы были уже в конце коридора, Тэссер махнул рукой – никого.
– Смотреть сзади! – открыто, в полный голос приказал старшина, неторопливо снимая с ремня гранату.
Третий подземный этаж. Опять никого. Они вышли к шахте лифта, в которой болталась цепь, спущенная сверху. Теперь удары отдавались еще отчетливей, пол под ногами подрагивал.
Батарея форта вела огонь. Где-то снаружи шел штурм, там рвались гранаты и снаряды – но здесь по-прежнему не было ни души, словно весь гарнизон был на верхних этажах.
И когда Нефедов уже почти поверил, что они смогут дойти до немецких магов без боя, из-за поворота вышел человек.
Секунду он смотрел на старшину в упор. Одетый в черное, перепоясанный толстой серебряной цепью, худой как скелет, он и передвигался, как скелет – рывками поворачивая лысую голову с татуированными на грязном лбу готическими буквами. Увидев Степана, человек вскинул руку, до этого висевшую плетью, но больше ничего не успел сделать. Грохнул выстрел, и он повалился на пол, рассыпаясь словно кукла, которую скрепляли проволочки.
– Маги там! – крикнул Никифоров, показывая на дверь в стене. Впереди и вправду что-то ощущалось, какое-то большое зло, готовое вот-вот вырваться наружу. Раскаленный воздух маревом дрожал над коридором, и думать уже было некогда, некому и незачем. Нужно было делать. Старшина вырвал чеку, швырнул гранату под дверь и отшатнулся за угол, даже не надеясь, что взрыв сумеет ее вышибить. Но дверь распахнулась и гулко лязгнула об стену.
Это стало сигналом.
– Гули! – крикнул кто-то сзади, и затрещали выстрелы. Нежить посыпалась отовсюду, пачкая слизью каменные стены, бесформенные приземистые тела заполнили коридор. А из-за них слаженно ударили автоматы. За гулями шли опытные люди. Солдаты. И это было хуже всего, потому что обереги, заставлявшие нежить отступать, на солдат не действовали никак.
– Никифоров, за мной! – надсаживая голос, заорал Степан и прыгнул в комнату, из которой валили клубы густого и жирного дыма. По ноздрям резанула горькая вонь. Здесь тоже были гули, но пробиваясь вперед, Нефедов смотрел не на них, а на трупы в черном, лежащие головами к центру тщательно начерченного круга. Их было несколько десятков, и это их кровь ручейками текла в центр большого зала, скапливаясь в углублении, где была замурована металлическая чаша, окруженная горящими факелами.