– Самолет… – вполголоса протянул Шмулевич. – И не взорвался. Очень, очень интересно. Быстро доложите командиру отряда. Капитана Бутаева и доктора Раппопорта ко мне мигом!
Степка ринулся со всех ног.
Комиссар оценил ситуацию мгновенно. Вариантов два по два: это или грузовик, или тяжелый бомбардировщик. Немецкий – или, соответственно, советский, союзникам в небе над Белоруссией делать решительно нечего. Логика подсказывает, что бомбардировщиком одиночный самолет быть не может – очень далеко от линии фронта, почти тысяча километров, да и на девяносто процентов принадлежит он германским ВВС.
Итак, немецкий транспортный борт. Остается взглянуть на груз – возможно, он не слишком сильно поврежден. Оружие, продовольствие? Все зависит от того, шел самолет с запада или востока, этого Степка не заметил…
Если что-то полезное падает с неба – грех не воспользоваться.
Павел Бутаев, капитан-пограничник, чудом уцелевший в июне 1941 и в одиночку добравшийся на своих двоих до Свенцян аж из-под Гродно, возглавлял взвод, полушутя-полусерьезно называемый отряда «Особым отделом». Но если в регулярной армии Особые отделы занимались известно чем – контрразведка и борьба со скрытым врагом в рядах РККА, – то Бутаев начальствовал над дюжиной лучших диверсантов «Сталинского знамени», каждого отбирал сам. Во взводе всегда и постоянно было только тринадцать человек – если погибал один, на его место капитан в тот же день находил замену. Отказников не было, ходить в числе «чертовой дюжины» почиталось за честь. Недавно угнанный «Мардер» числился на совести Бутаева и его подчиненных. Между прочим, капитан был единственным, кто именовал Шмулевича не по устоявшейся в отряде традиции, а «товарищ комиссар» и никак иначе:
– Соберите ребят, – тихо сказал Шмулевич Бутаеву. – В полном составе. Слышали уже?
– Степка успел растрепать… Идем проверять?
– А вы как думали, Павел Никифорович? Может быть, кто-то остался жив, зачем рисковать?
– Так вот зачем вам доктор?.. Надеетесь «языка» взять?
– Обычная предусмотрительность, – пожал плечами комиссар. – Перебдим. В игры мы с вами до войны наигрались, теперь все всерьез.
– Ясное дело, – прогудел здоровяк-капитан, легко согласившись и не заметив оттенка язвительности в словах Шмулевича, все-таки оба принадлежали к одному ведомству. – Одного боюсь: как бы они самолет искать не начали.
– Упал далеко от нашей базы, обойдется. Дороги развезло, комендантская рота из Молодечно появится не раньше, чем к вечеру. Если появится. И все же поторопимся.
* * *
– Вусь тамка вон, бачыце, – Степка вытянул руку. – Наскрозь праз ельник прайшоу, зараза.