— Это их способ мстить. Жертва никогда не станет рассказывать о случившемся, потому что положение уж больно унизительное.
Конан в задумчивости кивнул.
— Нет, — заявил Франсе, — бессмысленно даже и лезть к этим меченосным шлюхам. Доходили до меня кой-какие слушки насчет подобных бабенций. — Знающим взором поглядел он на собравшихся за столом. — Для мужчин у них просто нет применения. И в бою, и в постели они охотнее остаются с себе подобными.
Собравшиеся закивали и забормотали в знак согласия: мол, как же. Слыхали.
— Ну и времена настали! Женщины выступают против законного господства мужчин, — заметил Бильхоат. — Я слышал, что они даже сидят на троне в некоторых королевствах.
— Это так, — сказал Конан. — Год назад сам помогал Ясмеле стать королевой в пограничном царстве Хорайян, это не так далеко отсюда.
Задумчиво он уставился в пустые глубины своего кувшина.
— Найти справедливую властительницу не так легко. В любом случае правление хоть кого делает жестоким, если хотите знать мое мнение.
— В южном Шеме есть целый город, где полным-полно диких женщин, — заявил один из слушателей. — Чтобы размножаться, они нападают на шемитские караваны и валятся в постель с пленными. Правда, на одну только ночь. Затем они приносят мужчин в жертву, а также убивают всех детей мужского пола. Этого требует их жестокий вонючий бог.
— Меня это вовсе не удивляет, — заметил другой. — Шемиты вообще не мужественны. Им бы прибыль да денежки, а насчет того, чтобы удовлетворить женщину…
— И что ты хотел этим сказать, ты, немедийское дерьмо? — загремел чей-то голос с шемитским акцентом. — Немедленно возьми назад свое оскорбление, или я затолкаю тебе в глотку твое же говно!
— Довольно! Эти крестьянские чурбаны с севера достаточно оскорбляли нас! — завопил другой пьяный голос. — Каждый шемитский солдат стоит четырех из них!
Говорящий был хрупок и беззащитен с виду. Но со спины его прикрывали крепкие парни с дубинами на плече.
— Кого ты там назвал крестьянскими чурбанами, ты, овечка пустыни? — вопросил бритуниец, в шерстяном жилете на голое тело. Он наклонился, когда пивной кувшин просвистел в воздухе и разбился о колонну возле его уха. С криком ярости он призвал своих камерадов к героическим деяниям. — В атаку, друзья!
Теперь повсюду можно было слышать, как из ножен извлекаются спрятанные доселе кинжалы.
Бритуниец хотел продолжать, однако сильная рука схватила его за загривок и утащила в сторону. Это был Конан.
— Ну нет, Ульрат, только не сегодня. — Киммериец втиснулся между спорщиками. — Бессмысленное кровопролитие. Нечего тупить кинжалы друг о друга, когда есть достойная цель — сторонники кофийского короля.