Сталь ударилась о сталь. И тут кто-то закричал:
— Городская стража! Кто-то позвал стражу! Быстро, делаем дружеские лица, товарищи!
Большинство посетителей до сих пор еще не решилось, чью сторону в этом споре взять. Теперь ворвавшиеся в кабак солдаты оттеснили их щитами и пиками. По воздуху пролетело несколько пивных кувшинов, но на этом скандал и затих. Против длинных копий не попрешь. Исторгающая проклятия толпа разделила обе группы вооруженных офицеров.
Стражники быстро и умело очистили кабак. Они выгоняли толпу из обоих выходов. Снаружи, озаряемый светом факелов, стоял еще один отряд, примерно двенадцать одетых в серое фигур, которые отправляли наемников продолжать свои склоки на рыночную площадь. Последние из кутил, выброшенные из кабака, еще немножко покрутились вокруг, ругая стражников на чем свет стоит. Но потом и они разошлись и направились в иные, подобные же заведения.
Зено догонял своих друзей с пылающим от ярости лицом, держа меч обнаженным, Затем кто-то заметил ему, что клинок-то обломан почти под рукоятью. С недоверчивым удивлением уставился он на свое оружие, а потом с яростным проклятием швырнул обломок на мостовую переулка. Он носился в поисках своего врага по городу, однако не сумел его найти.
Между тем Конан вместе с тремя остальными офицерами быстро шел к городским воротам. Павло приходилось почти бежать, чтобы не отставать от рослого киммерийца. При этом он еще и разговаривал с Конаном.
— Правда то была или ложь — подобное обвинение ты не можешь оставить просто так. Оно будет висеть у тебя за спиной, тебя опозорят.
— Да, это рискованно. — Конан мрачно глядел себе под ноги. — Этот Зено ревнив. Вероятно, мне придется убить его… Но не сегодня же вечером. — Он потряс головой. — Мне не хотелось бы привлекать к себе внимание ни наемников, ни городских стражей. Особенно стражей.
Бильхоат кипел от ярости:
— Эти треклятые свиньи, городские шавки! Оскорбить честных солдат! Мы должны поднять всех наших товарищей зовом боевой трубы! И пусть они набросятся на городских и разграбят их арсеналы. — Гордо шествуя мимо охраны городских ворот, он наградил стражника гневным взором. — Тогда мы сможем гнать этих сволочей до самого дворца.
— Помилосердствуй, ты, неукротимый мститель! — крикнул Франос. — Митра в своей мудрости постановил, что не суждено нам погибнуть от жажды.
Он извлек из-под своей куртки спасенный кувшин, в котором что-то многообещающе булькало.
— Глядите-ка, что дала мамаша Белда своему толстому карапузику!
С радостными воплями обступили его остальные наемники. Несколько минут стояли они под самыми воротами. А затем, смеясь и отпуская шуточки, пошли по улице.