Свидетель (перебивает). У нас бронепоездов в дивизии не было. Танки были!..
Соответчик (продолжает). ...Она отправлена в распределитель 28 июля 1944 года - причем других сведений за время войны нет - по причине болезни... И последний вопрос. Кулагина до сих пор числится в ветеранах 268-й дивизии?
Свидетель (неприязненно). Верно, А что, приказ министра должен быть о ее увольнении? Я знаю только, что после вашей статьи ее портрет сняли из музея боевой славы.
Соответчик. Я хочу только сказать, что это было сделано раньше моей статьи.
Из показаний журналиста Л. Е. Колодного
Судья. С какого времени вы знакомы с Кулагиной?
Свидетель. С 1968 года. Тогда в ленинградских газетах появились противоречивые статьи о ней. Мы эти газеты получали у нас, в "Московской правде"... Тут к нам и приехала одна журналистка из Ленинграда. Часами сидя на телефоне в моей комнате, она собирала против Кулагиной какие-то свидетельства, в поддержку публикации своей газеты... И вдруг меня разобрало: почему вдруг из Ленинграда, где так много своих ученых, нужно обязательно приезжать в Москву, чтобы разобраться в каком-то феномене? Странным было все это и длилось к тому же не один день... И я поехал в Ленинград - посмотреть, что там на самом деле? И вот я сижу за столом, рядом с женщиной, наблюдая за тем, как, не прикасаясь руками к легким предметам, она двигает их в разные стороны, и никакие нитки тут ни при чем, и магниты - тоже, потому что двигались и немагнитные предметы. В это же время по просьбе мужа Кулагиной во Всесоюзном НИИ метрологии имени Д. И. Менделеева проводили научную экспертизу. Я туда ходил и видел документальный любительский фильм и материалы испытаний, сделанные в этом институте. Читая их довольно противоречивые выводы, чувствовал, что на ученых оказывалось давление: один день они пишут так, через две недели - от всего отказываются и пишут этак... Я понял, что в этом не разобраться в одночасье, решил все отснять на кинопленку, привезти в Москву и там уже организовать изучение. Я такую работу провел. На физфаке МГУ сделали экспертизу всех моих материалов и вызвали Кулагину в Москву. Четыре дня на кафедре академика Р. В. Хохлова, впоследствии ректора МГУ, ставили эксперименты. Результаты занесены в протоколы, они у меня хранятся, вы их видели. Но вся сложность заключалась в том, что одно дело - увидеть, и совсем другое - объяснить. Из-за того, что тогда никто не дал стоящего научного объяснения виденному, не было и научных публикаций. Но это не основание считать феномен мошенничеством, фокусом. Мошенничества я не видел. А видел только явление природы, которое надо изучать.