Холмс зажег свечу. Зал обрел знакомый, прежний вид. Никакого тумана. Ничего.
– Поднимемся, – предложил Холмс.
Принц обвел взглядом взглядом зал, ища что-то, но без уверенности, без надежды.
– Поднимемся, – повторил Холмс.
Свет луны действительно по-прежнему падал на линзу, механизм работал исправно, но этот свет больше не оживлял рубин, не порождал огненную струну.
Зато снаружи башни огня было предостаточно. Горели крестьянские жилища, пожар на глазах расползался шире и шире, стремясь охватить замок в кольцо. Слышались крики людей и, еще более страшные – животных.
Забил колокол.
– Замку ничего не грозит, но завод в опасности, – прокричал принц.
Дальнейшие события ночи смешались и спутались в моей памяти. Мы с Холмсом ничем не могли быть полезны, два пожилых человека, два старика. Пожарные насосы не пустили огонь к замку, но завод, конфетная фабрика, крестьянские постройки выгорели дотла, выгорели быстро, жарко. Гроза оказалась сухой, дождь и не думал начинаться.
Больница тоже сгорела. Принц отвел под госпиталь свитские номера, и я с местным доктором перевязывали ужасные огненные раны крестьянам, которые получили их, спасая свое добро. К полудню прибыло подкрепление из губернского города, и я, пьяный от напряжения и бессонной ночи, вернулся к Холмсу в «Уютное». По пути меня окончательно расстроил вид несчастной скотины: ее, пожженную огнем, хозяева пригнали на барский двор в надежде на ветеринарную помощь, и в глазах животных страдание читалось еще явственнее, чем в людских. Лишь изредка подавали они голос и затем опять умолкали, стараясь сохранить капли иссякающей жизни.
С тяжелым чувством покидали мы замок. Дым и зола кружили в воздухе, проникая в одежду, волосы, казалось, в саму нашу плоть. В купе пульмановского вагона я извел не один флакон ароматической воды, пока Холмс не отсоветовал:
– Запах, Ватсон, преследует вас изнутри.
– Изнутри?
Поезд мчался по Франции, и тысячи миль отделяли нас от замка, где, возможно, еще тлели угли.
– Да, Ватсон. И все одеколоны мира не помогут, пока вы не изгоните его прочь из головы.
Я удивленно посмотрел на друга:
– Холмс, похоже, вы знакомы с психоанализом?
– Дорогой Ватсон, я давно уже не тот самовлюбленный и самоуверенный тип, которого вы встретили Бог знает сколько лет назад. У меня было время, много времени после схватки с профессором Мориарти, и в своем вынужденном изгнании я его потратил не зря. С тех пор следить за достижениями человеческого разума стало моей обязанностью – ведь и преступный мир все более широко пользуется плодами науки.