Я гляжу на дисплей не отрываясь, сигарета давно потухла.
Начинается самое интересное и фантастическое. Как это делает аниматор, я не могу даже представить. Но сейчас он станет моделировать возможные специфические особенности мимики…
Серый Гость улыбается. Глаза обращаются в узкие щелки, и взгляд их нельзя назвать добрым. По всему видать, человек был волевой и холодный. Левый угол рта приподнимается чуть выше обычного, сильно обнажая клык. Возле ноздри вдруг обнаруживается едва заметный шрамик… Затем улыбка сползает с лица.
И Серый Гость вдруг шмыгает носом.
Это выходит довольно забавно и не так, как у большинства страдающих насморком. В шмыгании участвует не только нос, но и весь подбородок, и верхняя губа по-особенному выпячивается, и даже лоб собирается в гармошку.
В этот момент я вспоминаю, где же видел этого типа.
Здесь, в “Башне смерти”. Лет десять назад. В предельно официальной обстановке. То есть на совещании окружных комиссаров, тему которого я забыл и не намерен был доселе вспоминать за полной ее незначительностью. И он, пренебрегая официозом, шмыгал носом. Не оттого, что страдал насморком. А если и страдал, то это было у него хроническим недугом. Нет, скорее всего, просто неприятная манера.
Я фиксирую портрет шмыгающего носом Серого Гостя на дисплее. И с трудом соображаю, к кому же следует обратиться за помощью.
К Сполоху? Бесполезно. Это сейчас он комиссар, а десять лет назад бегал в инспекторишках. К Майстренке? Но он на том совещании быть не мог, поскольку пришел в Департамент чуть позже, из какого-то закрытого НИИ.
И я обращаюсь к самому Китаеву.
— Здесь старший инспектор Ерголин…
— Занят я, Ерголин.
— Буквально полминуты, Петр Ильич. Взгляните сюда. — И я направляю глазок фонора на дисплей.
— Взглянул. Что дальше?
Я чувствую, как дыхание запирается в глотке.
— Вы знаете, кто это?
— Знаю. Миша… Михаил Антонович Савчук, начальник отдела по борьбе с терроризмом, округ Титанис. Смешная фотография… А ты разве его не знал?
— Не доводилось как-то… — И я начинаю конструировать деликатные формулировки, чтобы известить Китаева о печальной участи его давнего сподвижника.
— Странно, — хмурится директор. — А где же ты был в мае восемнадцатого, когда мы его всем ДЕПО хоронили?