— Слышит, — возражает усатый. — Ему тоже необходимо усилие, чтобы разорвать цикл.
Похоже, все, кто был в операционной, столпились за моей спиной.
— Э-э… вот что, — говорю я. — Если мне удастся привлечь его внимание, персонал должен будет покинуть зал.
— Это невозможно, — мягко произносит усатый. — Но мы просто выключим трансляцию. Вы услышите ответы Гафиева через наушники. А запись диалога на дискете мы презентуем вам. Под честное слово, что нами не снималась копия. Мы же понимаем, не впервые…
— Хорошо, это меня устраивает.
Белые тени разбредаются по углам помещения.
— Гафиев, отвечайте.
— Где я… где я… — И вдруг, словно обрыв бесконечной ленты: — Кто?!
— Выключаем трансляцию! — кричит за моей спиной усатый, и чьи-то руки прилаживают мне наушники.
— Гафиев, это Сполох.
— Кто такой… Сполох?
— Комиссар Сполох, отдел по борьбе с тяжкими преступлениями. Вы помните, что было в “Инниксе”?
— Где я… Что со мной?
— Вы… пострадали, — с трудом рождаю эту подлую ложь. — Вы в клинике. Я веду следствие. Ответьте мне на вопрос…
— Почему так светло?..
Я шарахаюсь от микрофона.
— Он видит?!
— Нет, это ментальные иллюзии. Зрительные нервы заблокированы. Не отвлекайтесь больше, иначе он снова сорвется в цикл.
— Гафиев, — зову я. — Что случилось в “Инниксе”?
— Не знаю… что это?..
— Простите, комиссар, но ваш вопрос чересчур сложен, — вмешивается усатый. — Он требует развернутого ответа. А мозг способен сейчас генерировать лишь простые логические конструкции. Да — нет — не знаю…
— Гафиев, что вы делали… Нет, не так! Вы смотрели на ваш лаптоп после ухода Авилова?
— Малыш… что с Малышом?
Какой еще Малыш?! Может быть, его сын?
— Все хорошо, — говорю наобум. — О нем позаботятся. Вы смотрели на лаптоп?
— Лаптоп… не помню…
— Назовите мне слово!
— Слово… не знаю… Малыш тормознул его?
Теперь ясно. Очевидно, Малыш — это прозвище Авилова.
— Да, тормознул. Что было на экране лаптопа?
— Лаптоп… экран… не знаю… Пусть позовут Машку… где она?
— Хорошо… — Я уже по горло переполнен этой ложью и скоро захлебнусь ею! — На экране лаптопа было слово. Какое?
— Слово… на экране… не помню… Скажите Машке… нужно забрать Арслана из садика…
Мне хочется плакать.
Я подонок. Гнусный подонок. Я лезу со своей пошлой ерундой к человеку, который уже переступил порог. Подло обманываю его. Обещаю то, чего никогда не смогу исполнить. А он там, за порогом, все еще думает только о жене и сыне, которого нужно забрать из садика!
Почему в этом кресле сижу я, а не его жена?!
Нет мне прощения…
— Отойдите! — кричу я усатому.
И тот отходит.
— Гафиев, слушай меня. Не могу больше врать… Ты убит, ты умер. Это лишь твой мозг… Помоги мне. Назови слово!