– Так ты и есть тот самый Женя? – Ее голос прозвучал скорее утвердительно, чем вопросительно. Она смотрела Сергею в глаза и явно не намеревалась отступать.
– С чего ты взяла? – удивился он.
– Но ты ведь вышел из той квартиры? – Ее не очень чистый указательный палец с облупившимся ногтем показал на дверь, которая только что захлопнулась за Сергеем.
– Да, я вышел оттуда. А тебе какое дело?
– Большое. Я Рита, дочь Натальи Николаевны Овсеевой. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Нет. Кто такая эта Овсеева? Актриса? Знаменитая поп-звезда из Нижнего Тагила или Верхневилюйска?
– Значит, ты не в курсе?
– Говорю же тебе!
– Ой ли! – недоверчиво усмехнулась пигалица, назвавшаяся Ритой. – А если хорошенько подумать?
– С какой стати ты меня допрашиваешь, милое дитя? – начал заводиться Сергей.
– Скоро узнаешь, – пообещала девчушка.
– Если ты надеешься, что я тебя удочерю, то ты напрасно тратишь время.
– Только мне такого папаши не хватало! – презрительно процедила Рита.
– Дай пройти! – прикрикнул Сергей, который терпеть не мог ситуаций, в которых чувствуешь себя каким-то придурковатым героем «мыльной оперы», вынужденным произносить бессмысленные реплики. Что за глупость – впустую сотрясать воздух? Как будто без него этим заниматься некому. – Пропусти, говорю! – рявкнул он уже в полный голос.
Рита вывернулась из-под его протянутой руки с проворством бродячей кошки, давно разучившейся доверять людям. Из породы тех юрких зверьков, которые не любят ластиться, зато отлично умеют шипеть, показывать коготки и кусаться.
– Никуда ты от меня не уйдешь, Женя, – звонко выкрикнула она на радость подъездному эху, подхватившему ее голосок.
Виталий с Тамарой, успевшие спуститься двумя лестничными маршами ниже, недоуменно следили за странной сценой, разыгрывающейся у них на глазах. Рты у обоих были приоткрыты, словно они собирались произнести священное заклинание «Ом», да так и не сумели выдавить из себя ни звука.
Просигналив им успокаивающим жестом, Сергей перевел взгляд на нахальную пигалицу, и губы его тоже непроизвольно округлились. Пистолет, который она направила Сергею в живот, был скорее всего выхвачен из котомки, хотя теперь это особого значения не имело. На первом плане маячил сам ствол с идеально круглым отверстием посередине. Дожидаться, что оттуда выпорхнет птичка и улетит по своим делам, было глупо. Но и стоять с разинутым ртом напротив вооруженной девчушки Сергею тоже не хотелось.
– Спрячь пушку, истеричка, – потребовал он. – Это тебе не игрушка.
– Тебе– тем более, – отозвалась Рита не сулящим ничего хорошего тоном.