– На беду, а не на счастье, – поправил Лилю циклоп. – На твою беду… Ты у меня первая, так что не обессудь, если с первого раза не получится…
– Отпустите! – беззвучно закричала она, когда петля холодной струны захлестнула ее горло.
– Потерпи, потерпи…
Мужчина сосредоточенно засопел над ней, завозился. Лиля едва успела сомкнуть веки, чтобы не видеть, как это произойдет.
А через пару секунд ощутила себя разделившейся надвое: голова отдельно, все остальное тоже само по себе. Но она уже не была ни беззвучно раскрывающей рот головой, ни бьющимся в конвульсиях телом. Она стала ничем, и это оказалось самым ужасным из всего, что произошло с ней в самую последнюю ночь ее жизни.
Глава 8
Мент и следственный эксперимент
Покончив с утренними процедурами, Громов с удовольствием закурил первую сигарету, а затем, не гася пламя зажигалки, поднес его к листку бумаги, на котором были записаны Лилины координаты и несколько второпях нацарапанных ею слов.
Хоть ты меня не обмани, Громов! Если бы ты знал, как часто меня обманывали!
Листок моментально вспыхнул и превратился в горстку черного пепла. Эта девушка была создана не для Громова. Он тоже был создан не для нее. Просто, подпоив ее и подвергнув легкому внушению, он, кажется, перестарался. И Лиля вбила себе в голову какие-то глупости, да и он сам излишне расчувствовался. Теперь в отчете придется придумывать какую-то липовую статью расходов для истраченных денег, мудрить. Вот чего терпеть не мог Громов – изворачиваться. Уже одна только мысль о такой необходимости отравляла его существование.
Вид у него был пасмурным – и когда наводил порядок в номере, и когда споласкивал пепельницу. Достав из шкафа костюм, он повертел его так и сяк, а потом сунул обратно, решив ограничиться джинсами и любимой синей рубахой. Сегодня ему предстоял поход в управление милиции, а тамошний народ и без того называет эфэсбэшников «костюмами», и это далеко не самое обидное определение.
Приязни между сотрудниками МВД и ФСБ всегда было не больше, чем между гвардейцами кардинала и королевскими мушкетерами, хотя до прямых столкновений дело доходило редко. Зато бесконечных козней и интриг хватало с лихвой. Если бы Громову предложили выбирать между походом в серпентарий или в милицию, то уже через час он любовался бы всяческими гадами и аспидами. Но выбор он уже сделал. Самолично. И потому этим утром не кобре очковой предстояло столкнуться с Громовым нос к носу, а какому-нибудь важному милицейскому чину.
Отыскав гостиничный буфет по запаху, он поставил поднос на заляпанную кетчупом скатерть и принялся обстоятельно завтракать, зная наперед, что пообедать сегодня ему вряд ли удастся.