— Вот эти самые машины, — Алиев кивнул на джипы. — В полном вашем распоряжении, вместе с водителями. Горючее — без лимита, пропуска на все спецобъекты комитета прилагаются...
— Ну вот и славно, — вяло кивнул Иванов. — Нам и водители не нужны. У нас гид есть — жил тут, так что, мы все сами...
— Не отказывайтесь от водителей, полковник, — доверительно склонившись к уху Иванова, посоветовал Алиев. — Во-первых, сейчас уже поздно, доверенности оформить не получится. Во-вторых, это наши люди, проверенные и преданные...
— Ага... — полковник с вялым удивлением посмотрел на Алиева. — Вот так, значит... А я думал — вы из комитета.
— Нет, я из министерства, — Алиев застенчиво сдвинул пятки. — Майор Алиев.
— Понятно... А я...
— А я в курсе. Полковник Гулиев задачу лично ставил. Я буду вас курировать. Ну что, куда вас отвезти?
— В Баладжары, — встрял Костя на правах «местного».
— Как скажете, — кивнул майор Алиев. — Но место для жилья вы выбрали не самое удобное. Оттуда до моря далековато. Ближайшее побережье — Пиршаги. А у комитета все базовые предприятия в Мардакянах. Придется ездить через весь город.
— Ничего, — бодро Костя. — Вы же сами сказали — лимит не ограничен...
Баладжары — это северо-западный пригород Баку, в котором располагается железнодорожная станция. Во времена Союза здесь был расквартирован полк, где служил Костя Воронцов. Костина семья снимала квартиру у тети Маши, русской вдовы умершего еще в начале перестройки бакинского татарина. В записной книжке психолога имелся основательный список телефонов, но позвонил он сразу тете Маше, надеясь, что этот адрес, со всех сторон самый удобный, окажется доступным. И попал в точку. Тетя Маша была жива и без постояльцев. После того как полк эвакуировали, постояльцев у нее вообще не было.
Усадьба тети Маши размещалась на окраине огромного Баладжарского парка, на тихой и безлюдной улочке, заселенной исключительно бакинцами старой формации. Ветхий, но большой дом, просторный двор, за забором зеленое море парка, станция в пяти минутах ходьбы... И — тишина.
— Неслабо, — одобрил Иванов. — Можно жить и работать...
У «нелегалов» тоже особых проблем не возникло.
Пару раз напоролись на особо дотошных грузин в форме, пришлось расстаться с большей частью казенных денег, но в целом до Тифлиса проскочили как по маслу. Здесь группа разделилась. Рашид с Серегой сели на вокзале Самгори в бакинский поезд — «покойного» вполне пристойно и за не очень большие деньги погрузили в багажный вагон. Петрушин с Васей, достав из «нычки» документы комитета, отправились дальше на «таблетке». Все из себя чистые и совершенно пустые. Серега на прощание пошутил — смотрите, как бы вас в дороге хулиганы не обидели. Действительно, для обоих мастеров ратного дела, проживших последние десять лет в непрерывном режиме «война», путешествовать без оружия было как-то даже очень непривычно и дико. До этого оно было под рукой, хоть и в цинке, — разбей плекс, достань и работай на здоровье. А тут уехало совсем. На поезде. Вот это попали!