Убежав от лагеря на достаточное расстояние, Сергей дал большой крюк, подошел к дороге метров на двести и двинулся понизу, решив, что к утру выйдет на прямую видимость к Китум-Вале и без особого труда обойдет село издали. А дальше — прямиком на север. Вряд ли его станут искать по темноте — погоню наверняка снарядят с рассветом. Проблема с питанием и водой беглеца не беспокоила: карманы куртки были набиты хлебными корками, снега вокруг — в изобилии. Кроме того, юноша был уверен, что сможет в течение недели вообще обойтись без пищи — организм крепкий, выдержит. А за неделю можно уйти черт знает куда…
Расчет оказался неверным. Всю ночь Сергей шел в кромешной тьме, с черепашьей скоростью, осторожно ступая с носка на пятку, чтобы ненароком не свалиться в какую-нибудь расщелину. А с рассветом выяснилось, что он дал круг и находится всего лишь в каких-нибудь полутора километрах от лагеря. Отчетливо был слышен лай волкодавов, справа возвышался знакомый перевал, внизу виднелась дорога…
…Юноша двигался на пределе человечьих возможностей. Бежать уже давно не было сил — ноги словно налились свинцом, напряженно работавшим легким явно не хватало кислорода. Глаза застилала красная пелена, не позволявшая толком рассмотреть препятствия, возникавшие на пути. Споткнувшись об очередной валун, Сергей потерял равновесие, рухнул на снег и разрыдался. Сил не было не то чтобы встать — просто шевельнуть рукой.
— Стреляйте, гады! — плаксиво прохрипел беглец, с трудом повернув голову к приближающимся преследователям. — Живым не дамся! Чтоб вы все сдохли, твари… Господи, сбрось на них ядерную бомбу! Пусть сдохнут все!!! Вместе с собаками!!!
И что вы думаете? Преследователи, словно услышав пожелания беглеца, начали организованно отдавать концы. Сначала волкодавы: подпрыгнули на месте, смешно передернув лапами, коротенько взвякнули терцией и упали. А вслед за ними, с интервалом в две секунды, практически синхронно почили бойцы группы преследования. Рухнули как подкошенные, и вокруг каждого тут же образовались быстро расплывавшиеся на лежалом снегу темные пятна.
Задыхающийся юноша, пребывавший на грани психического срыва, воспринял случившееся буквально. Было обращение к богу, и тотчас же последовал ответ. Раньше никогда не обращался — недосуг как-то было. А как прижало дальше некуда, плеснул из своей исстрадавшейся души страстный призыв в небеса. И получилось. Все ясно!
С огромным трудом встав на колени, Сергей сложил перед грудью ладони, обратил лицо к хмурому горному небу, прошептал:
— Верую, господи… — и в таком положении застыл столбиком.