Перед отъездом я зашел в контору, где мне передали анонимное письмо, найденное утром уборщицей. В письме сообщалось, что следствие ведется неправильно, убийство совершила не Быкова, а Денисова, которая из своего дома перенесла труп на улицу.
Несмотря на то, что письмо было написано печатными буквами, я сразу подумал, что это дело рук Быковой, которая наивно пытается направить следствие по ложному пути.
Почерковедческая экспертиза установила: автор анонимки — Быкова. Другая экспертиза в вырезках пятен из изъятого плаща определила наличие крови. Быкову арестовали. Следствие было окончено, и дело направлено для рассмотрения в суд.
Это было мое первое серьезное дело, расследованное, как мне казалось, без изъянов. Все было выполнено, как меня учили в институте. У меня еще свежо было в памяти аналогичное учебное дело об убийстве мужа женой из ревности, которое мы обсуждали на семинарских занятиях. Доказательств по тому учебному делу было гораздо меньше, но они, по мнению преподавателя, являлись достаточными для вынесения приговора.
И поэтому, когда прокурор, поддерживавший обвинение, сообщил мне, что дело возвращено судом для дополнительного расследования, я вначале ему не поверил.
Считая, что следствие проведено неполно, суд предложил выяснить и разрешить такие вопросы: установить место и обстоятельства совершения убийства Пономарева, приобщить к делу орудие преступления, отыскать шапку и другие предметы одежды потерпевшего, установить, кто разбил окно в доме Денисовой.
Как мне представлялось, более глубокое выяснение этих вопросов не повлияло бы на квалификацию преступления, совершенного Быковой. Однако старшие товарищи разъяснили мне, что я неправ. Советское правосудие существует не только для того, чтобы наказывать, но и чтобы не допускать необоснованных обвинений, а потому все возникающие сомнения истолковываются в пользу подсудимого. Следовательно, в данном случае необходимо найти более убедительные доказательства виновности Быковой.
На помощь прибыла группа работников уголовного розыска областного управления внутренних дел. В течение месяца мы допросили почти каждого жителя деревни, проверили всех лиц, допускавших нарушения общественного порядка. Неоднократно вызывались на допросы Быкова и Денисова. Но следствие не продвинулось ни на шаг. Поэтому из-под стражи Быкова была освобождена, и дело прекращено из-за недостаточности улик.
Да, такого исхода я не ожидал. Поскольку я необоснованно арестовал человека, я не имел морального права продолжать работать в органах прокуратуры. Так я понимал следственную этику. Следователь из меня не получился. Я подал рапорт на увольнение...