не домой, потому что в этом смысле у нее не было дома. Она хотела вернуться туда, где она остановилась, туда, где осталась ее одежда. Это для нее было достаточно близко к понятию дома. Прямо сейчас она лишь хотела уснуть в привычной кровати.
Дверь открылась без предупреждения, и в ней показался он, высокий и широкоплечий, полный жизни, как будто эта ночь не была длинной и травмирующей. Он тоже принял душ; его все еще влажные чуть длинноватые темные волосы были зачесаны назад, открывая каждую сильную, слегка экзотическую линию его лица. К тому же он побрился; его лицо имело свежевыбритый вид.
На нем были мягкие пижамные штаны… и ничего больше. Даже улыбки.
Его проницательный взгляд прошелся по ее лицу, отмечая бледный, крайне изможденный вид.
— Мы поговорим утром. Сомневаюсь, что ты сможешь сейчас сформулировать связное предложение. Пошли, я покажу тебе твою комнату.
Она отпрянула, и он взглянул на нее с бесстрастным выражением на лице.
— Твою комнату, — подчеркнул он. — Не мою. Я не приказываю, но в случае необходимости сделаю это. Не думаю, что ты нашла бы сон в ванной удобным.
Она достаточно взбодрилась, чтобы резко возразить:
— Ты должен будешь приказать в любом случае, иначе я не смогу покинуть ванную.
Она решила, что его команда не выходить из ванной, означала краткое блокирование ее воли, и последовавшая с его стороны вспышка раздражения, доказала ее правоту.
— Иди за мной, — коротко приказал он, выпуская ее из ванной, но приговаривая следовать за собой, подобно утенку.
Он привел ее в просторную спальню с двухметровыми окнами, через которые открывался вид на искрящийся неоновыми огнями Рено.
— Уборная там, — сказал он, указывая на дверь. — Ты в безопасности. Я тебя не побеспокою. Не обижу тебя. Не покидай эту комнату. — С этим он закрыл за собой дверь, оставив ее в тускло освещенной спальне.
Он не забыл прилепить этот последний приговор, черт его побери, хотя сейчас она не чувствовала себя способной на побег. В данный момент она была способна только забраться в очень большую кровать, даже не снимая безразмерной одежды. Она свернулась под простыней и пуховым одеялом, но все еще чувствовала себя слишком незащищенной, поэтому натянула простыню на голову и заснула.