Еще один знак зодиака (Леонтьев) - страница 266

Я подбежала к стене и вытащила один из факелов. Матильда и сынок были так увлечены выяснением того, кто важнее — собака или кот, что не успели вовремя среагировать. Я сунула в лицо Бальтазаро факел, и он, дико заорав, выпустил из руки пистолет, повалился на пол. Мадам Матильда, женщина рослая и сильная, несмотря на то, что ей было под семьдесят, прижала меня к стене. В сжатом ее кулаке сверкал нож.

— Я поняла, что в тебе душа Авроры, когда изучала линии на твоей руке, — прохрипела она. — Придется изменить последовательность смертей, но папочка не обидится!

Дикий крик прорезал подвал, мадам Матильда отшатнулась. У нее под ногами вертелся Армагеддон, и гадалка наступила ему на хвост.

Секундного замешательства мне хватило, чтобы впиться зубами в руку мадам Матильды. Поднявшаяся с пола Дана несколько раз ударила ее по голове рукояткой поднятого пистолета Соломона. Старуха осела на пол.

Мы метнулись к двери и побежали по ступенькам наверх. Спасены, спасены, спасены!

Полиция отреагировала на звонок Даны Хейли крайне оперативно — не прошло и трех минут, как появилась патрульная машина. А за ней несся автомобиль с медиками. Очень даже к месту — меня трясло, как будто мои кости превратились в холодец. Еще минут через десять вся улица была запружена полицейскими машинами.

Первым из салона на носилках вытащили Бальтазаро — лицо у него походило на головешку. Затем вывели и мадам Матильду с руками, скованными наручниками, в сопровождении армады полицейских. Проходя мимо нас, она закричала:

— Мы еще встретимся!

— Вас казнят, — заметил кто-то из полицейских, на что гадалка, хохоча, ответила:

— Обязательно встретимся снова! Не в этой жизни, так в следующей! И я доведу до конца то, что не успела!

Прибыл и мой любимый Эдик. Я, уткнувшись в его широкую грудь, долго плакала. Наверное, немного переборщила, потому что на Эдика мои слезы не оказали особого воздействия.

— Прости, — шептала я, — прости. Я увидела документы… И цепочку…

— Я купил ее, чтобы подарить тебе, — ответил Эдик. — Ты разрешишь…

Он покинул меня и подошел к прокурессе Дане, завернувшейся в одеяло. Похоже, он так и не сможет мне простить то, что я заперла его в ванной. Ох, какие же они чувствительные, эти треклятые мужики!

Я услышала мурлыканье и почувствовала, что кто-то трется об мои ноги. Котище Армагеддон! Я наклонилась и потрепала красавца за ушком.

— Малыш, ты меня спас, — сказала я. — Спасибо тебе!

И кот взглянул на меня изумрудными фосфоресцирующими глазами, в которых, клянусь, промелькнуло понимание. Взяв Армагеддона под мышку, я отправилась к одной из полицейских машин.