Дон Альберто не мог не согласиться с ним.
– Кстати, – вспомнил Луис Альберто, – несколько дней назад какой-то человек у ворот нашего дома тоже спрашивал о Марианне.
– Почему же ты ничего мне об этом не сказал?
– Ну я подумал, что это один из ее поклонников.
– У Марианны нет никаких поклонников, – с уверенностью сказал дон Альберто. – У нее в Мехико нет даже знакомых.
В глубине души Луис Альберто верил, что так оно и есть. Но не возразить отцу dk просто не мог и потому насмешливо спросил:
– Откуда такая уверенность? Уж не она ли сама сказала тебе об этом?
Дону Альберто стало казаться, что теперь его желания не всегда прилежно исполняются, – эти вечные споры по любому поводу!.. Поэтому он решил сам справиться о комнате для Марианны. Узнав от Марии, что комната готова, он сказал девушке:
– Марианна, после обеда пойди и посмотри свою комнату. Надеюсь, она тебе понравится.
– Да, дон Альберто, – смущаясь, сказала девушка. – Конечно, она мне понравится.
Луис Альберто повернулся к Марианне и тихонько, чтобы не услышал отец, сказал:
– А если комната тебе не понравится, только скажи: тут же сменим всю мебель или подыщем что-нибудь получше.
Марианна незаметно показала ему язык.
Донья Елена постаралась, и комната действительно получилась уютной. Тяжелые золотистые шторы красиво сочетались с нарядным бежевым ковром на полу, небольшой туалетный столик из темного дерева украшало зеркало в бронзовой оправе. Окно было распахнуто, и в ярком солнечном свете комната будто сверкала.
Пораженная Марианна остановилась на пороге:
– Как красиво! – девушка захлопала в ладоши и, смущенная, посмотрела на донью Елену: – Большое спасибо, донья Елена. Вы такая добрая, хотя почему-то стесняетесь этого.
– Какие глупости ты говоришь! – Донья Елена почувствовала, что краснеет. Вот если бы она услышала эти слова от своего сына!
– Донья Елена, – Марианна порывисто повернулась к ней, – вы на меня очень сердитесь?
Ну, что она могла ей ответить? Искренность и прямодушие этой девочки требовали такого же искреннего и прямого ответа, но донье Елене не хотелось обижать ее, и она мягко сказала:
– Нет, нет, дорогая, я совсем на тебя не сержусь.
«Хорошо бы девочка удовлетворилась этим ответом», – подумала донья Елена, но Марианна продолжала задавать свои нелегкие для доньи Елены вопросы:
– Тогда почему вы со мной никогда ее разговариваете?
– Это трудно объяснить, – сказала донья Елена.
– А вы попробуйте, я пойму, не оокем же я идиотка, – В прямом, открытом взгляде Маржанны не было ни обычной дерзости, ни вызова. И потому донья Елена решила быть с ней откровенной.