– Иефа, не кричи, – раздался спокойный и слегка насмешливый голос эльфа. – Ну, чего ты так разволновалась? Смотри, это наш завтрак. И солнце встает…
* * *
– Эх, как же я лес люблю!
Иефа не упала в обморок от удивления только потому, что тогда пришлось бы прервать завтрак. А утка была дьявольски хороша! Зажаренная на углях, она сочилась золотистым жирком и дразнила светло-коричневой корочкой, и запах от нее шел такой, что если бы Иефе сейчас предложили все сокровища мира в обмен на эту восхитительную утку, она, не переставая жевать, наверняка послала бы всех куда подальше… Надо же – дварф, и вдруг любит лес. Хотя после болота даже закоренелый житель пустыни порадовался бы зеленой травке и твердой почве под ногами. А ведь все это было так близко! Когда солнце встало окончательно, обнаружилось, что до края болота рукой подать, еще несколько сотен шагов – и вот он, темнеет, замечательный, чудесный, густой, и в нем сколько угодно сухих сучьев, и охапки зеленых веток, на которые можно кинуть плащ и нежиться, как на самой настоящей перине! А еще обнаружился Ааронн, целый и невредимый, а возле него две утки и волчьи следы. Никто уже ничему не удивлялся, а Стив смотрел на уток так, будто готов съесть их сырыми, вместе с перьями, клювами и перепонками; и Зверь все время порывался составить ему конкуренцию. И собрались все на диво быстро; и шагали весело и легко; и на стоянку расположились с удовольствием; и даже Зулин слова никому не сказал.
– Я тоже лес люблю, – Иефа проглотила последний кусок, тщательно облизала пальцы, глотнула воды из фляги и блаженно потянулась. – В лесу не пропадешь. Даже если не вышло найти еды, то хотя бы не замерзнешь. А еще лес живой. Живой и добрый. Болото вот, например, не может быть добрым по определению, потому что оно гнилое. Гниль рождает ненависть к себе и ко всему вокруг. А на ненависть мир обычно отвечает тоже ненавистью. Или равнодушием. Это даже хуже.
– Почему хуже? – Стив закинул руки за голову и вздохнул. – Я вот был бы совсем не против, если бы меня все оставили в покое.
– Ты путаешь… – Иефа обхватила колени руками и задумалась. – Когда ненависть порождает ответную ненависть, она все-таки имеет какой-то выход. Равновесие сохраняется, понимаешь? А когда ненавидишь в пустоту… Представляешь, ты строишь планы мести, ты себя постоянно накручиваешь, чтобы ни капельки этой ненависти не растерять, чтобы все, все досталось тому, кого ненавидишь, – а ему все равно, ты исходишь на нет, а мир этого просто не замечает. А ведь ей надо куда-то деться – ненависти. Слишком много скопилось, слишком ее берегли, лелеяли, подкармливали… И тогда она начинает жрать тебя изнутри, и ты начинаешь гнить, и становишься болотом.