К тому же, оказывается, Алексей Пархоменко, игравший главного бандита, в перерыве между съемками съел Байкалов суп из куриных шеек… И пес выместил всю свою злобу на мне.
На «Трех мушкетерах» мне надо было сделать безобидный проскок. Помните, у палатки короля? Мне каскадеры говорят: грунт мокрый, надо походить на лошади, чтоб привыкнуть. Короче, пустил я ее в галоп. Рита Терехова сидит на стульчике, улыбается. Неожиданно лошадь спотыкается, мы с ней делаем сальто в воздухе и грохаемся о землю. Ритка закричала, забилась лицом в ворох платьев. Ну, шутка ли: на ее глазах Дуров себе шею сломал! Но мы с лошадью поднялись с земли совершенно целые. В Израиле на съемках «Мастера и Маргариты» я понял, что мое «лошадиное» правило распространяется и на верблюдов. Рабочее животное, совершенно нормальное и спокойное, стояло тихо и смирно, все на нем фотографировались. Но стоило мне на него залезть, как он вдруг шагнул в пропасть! При этом орет так, будто его режут. Я соскочил на землю и невероятным усилием вытащил его на твердую поверхность. Кстати, хозяин верблюда убежал, испугался, наверное, что я погиб в пропасти. Мы с этим верблюдом потом долго дружили…
А случай, происшедший со мной в Латинской Америке, наверное, все же связан с чертовщиной, с ведьмачеством. И животное здесь действовало под чьими-то колдовскими чарами.
Сам я к «потусторонним явлениям» отношусь скептически. Но однажды мой скепсис был подвергнут серьезному испытанию.
Это было в Мексике. Мы снимали фильм. И как-то утром режиссер собрал всю русскую группу и говорит:
– Сейчас мы едем в город Катемака. Только что там закончился слет черных ведьм. Я умоляю отнестись к моим словам серьезно: если кто-то из вас вдруг заметит на себе пристальный женский взгляд – отворачивайтесь и бегите!
Провели мы в этой Катемаке нормальный рабочий день. А после съемок я решил сфотографироваться на память. Там в массовке снимался один местный парень на настоящей ковбойской лошади. Я попросил у него – для экзотики – сомбреро и пончо, нарядился и взгромоздился в седло. Лошадник я старый, ездить верхом умею, лошадей знаю и чувствую хорошо. Эта лошадка была смирная, рабочая, у меня – ни шпор, ни хлыста. Приосанился я и говорю кому-то из наших актеров:
– Фотографируй!
И вдруг моя савраска мексиканская начинает пятиться, пятиться… и втискивается вместе со мной в невероятно узкую щель между какой-то бетонной стеной и толстенной пальмой! Резким движением поворачивает ко мне морду и со всего маху ударяется головой о пальму! Делает стойку и заваливается назад. Понимаю: все, конец – сейчас на меня рухнет махина в полтонны весом… И мы падаем! Рядом!