Шампанское немедленно ударило в голову. Андреа чувствовала приятную легкость во всем теле. Ей вдруг захотелось танцевать, чего с ней не случалось с рождения Тима.
Музыканты заиграли какую-то медленную мелодию. Андреа казалось, что это хит пятидесятых, но вспомнить название песни и исполнителя она ни за что не смогла бы.
– Ричард, ты танцуешь? – спросила она.
– Когда-то я участвовал в соревнованиях по бальным танцам, – гордо заявил Ричард и поспешил добавить: – Но я закончил танцевальную карьеру в десять лет.
– Что случилось?
– Футбол переманил! – Он улыбнулся и развел руками.
У Ричарда была открытая и милая улыбка, от которой на щеках сразу же появлялись детские ямочки, она могла очаровать любого, и Андреа, чуть-чуть вылезшая из своей раковины, немедленно попала под его обаяние.
– Значит, ты не испугаешься, если я приглашу тебя на танец? – спросила она.
– Я буду просто счастлив!
Ричард вывел Андреа на середину зала.
Старая песня очаровывала, навевая светлую грусть, с которой старики вспоминают о своей первой любви. Музыка подхватила Андреа и понесла на волнующих мягких волнах. Тепло мужского тела волновало и расслабляло. Крепкая рука на талии, мягкое прикосновение к кисти, уверенное ведение – Ричард был идеальным партнером. Врожденное чувство ритма позволяло Андреа легко и свободно двигаться вместе с ним. Она отдалась Ричарду, покорно следуя каждому, даже самому мельчайшему движению, намеку на движение.
– Мы были бы отличной парой, – прошептал Ричард, склонившись к уху Андреа.
Чуть вьющиеся каштановые волосы щекотали его губы. Сладкий запах ее духов сводил с ума. Изгибы тела уже не были девичьими, но в этих женских формах была неизъяснимая прелесть уверенной в себе, опытной женщины. Женщины, которая может повиноваться, а может и приказывать.
– Да, – ответила Андреа, не решаясь посмотреть ему в глаза.
Она не хотела гадать, что именно имел Ричард в виду: только танцы или жизнь? Об этом она подумает завтра. Или просто забудет. Сегодня Андреа хотелось жить и наслаждаться жизнью. Оказывается, она уже успела забыть, какой сладкой может быть истома желания, каким крепким мужское тело, каким манящим запах.
Андреа чувствовала, что теряет голову. Она не знала, что в этом виновато: то ли коварное игристое вино, то ли пробудившаяся в ней женщина. Андреа понимала: она хочет этого мужчину, и впервые в жизни ей было плевать на последствия.
Песня окончилась, и музыканты раскланялись под вежливые аплодисменты слушателей.
Ричард убрал руку с талии Андреа, но на долю секунды позже, чем то было позволительно между сотрудниками, и так и не отпустил правую руку Андреа.