Ли мгновение помолчала, наблюдая, как он ласкает кошку.
— Они никогда не чувствуют себя выставленными напоказ? Или будто над ними совершили насилие?
— Нет, если они мне доверяют. Да и почему они должны это чувствовать? Я их мать, их отец, их прошлое, настоящее и будущее… — Он посмотрел на нее. — Я их биограф.
«И их любовник?» — подумала она.
— А если они вам не доверяют? Что тогда?
— Тогда я с ними не работаю. Они или полностью отдаются работе, или уходят.
— Понятно.
— Неужели? — Он чесал шелковистую шерстку под подбородком у Мэрилин, но взгляд его следил за рукой Ли, теребившей мочку уха и яркое золотое колечко. — Мне кажется, вы не понимаете, — проговорил он.
Ли поправила подплечники.
— Я понимаю то, что вы требуете от женщины полного подчинения своему видению. Вы хотите контроля, полного контроля над ней.
— Подчинения… интересный выбор слова. Я бы выбрал другое. Я бы назвал это покорением.
— А есть разница?
— Большая. Первое предполагает принуждение и сопротивление. Второе предполагает выбор — пленница, которая добровольно отдается зависимости… и находит в этом удовольствие.
— Но и то и другое — зависимость, — заметила Ли. — Разве это не весьма архаичное понимание выбора?
Он потянулся, выгнувшись, и сел на край комода рядом с кошкой. Недовольное мяуканье Мэрилин было вознаграждено медленными, успокаивающими движениями.
— Мы все зависимы, доктор, — сказал он. — Мы только можем притворяться, что это не так. Можем размахивать флагами и кричать о свободе, но никто из нас не владеет своей душой.
— Вы действительно этому верите? — Ли поймала себя на том, что смотрит на него во все глаза, пораженная его убежденностью.
Его взгляд был проницательным и в то же время успокаивающим. Когда он включал его на полную мощь, как лампы в студии, эффект оказывался гипнотическим. Она пыталась найти аргумент против его заявления, но в голову ничего не приходило. Его слова задели в ней какую-то струнку. Ей не хотелось с ним соглашаться, но она знала: в чем-то он прав.
— Значит, вот что вы даете этим женщинам, — проговорила она, и ее голос затих, пока она пыталась понять, что хочет сказать. — На одно мгновение? Вы возвращаете им их души? Или по крайней мере отблеск их душ?
Он медленно кивнул:
— Да… да, именно это.
Теперь он смотрел на нее так, словно она в первый раз сказала что-то умное и стоящее, что то, с чем он действительно согласен. В глубине своего существа Ли ощутила едва уловимый трепет, отвечая на какой-то импульс, неподвластный ее контролю. Она мысленно взмолилась, чтобы в голосе ее не слышалось дрожи.