Патриция рассмеялась издевательским смехом. И вдруг помрачнела.
– Да как у вас только хватает совести? – спросила она, испепеляя Рассела взглядом. – Впрочем, неудивительно. Какая она сама, такие у нее и дружки!
– Не смейте говорить о ней в таком тоне! – прогремел Рассел.
Патриция, будто не услышав его слов, многозначительно прищурилась.
– Помните, я попросила вас уделять мальчику побольше внимания?
Рассел не ответил. От предельного отчаяния, возмущения и невозможности что-либо изменить в нем все рвалось и бурлило.
– Так вот: лучше уж держитесь от него подальше, – заключила Патриция тоном оскорбленной добродетели. – Не подавайте дурного примера. – С этими словами она повернулась на низких каблуках и с гордо поднятой головой зашагала прочь.
Из сада Рассел снова поехал к Лесли домой, но дверь по-прежнему не открывали, а в окнах не горел свет. В каком она учится колледже, ни Марта, ни Патриция ни за что не скажут, а поговорить об этом с Лесли ему так и не довелось. Странно получалось: он многого о ней не знал, но чувствовал, что ближе нее у него нет никого в целом мире.
Пришлось ехать на работу ни с чем. Похоже на то, что Лесли вообще сбежала из Нью-Йорка, подобно тому, как после развода умчался на Аляску он сам. Надолго ли она исчезла, не навсегда ли, оставалось только гадать.
Работа снова не шла в голову, шуточки Уэйна злили, замечания Йоргенсена выводили из себя. Глядя в монитор и тщетно пытаясь сосредоточиться на чертежах, Рассел напряженно раздумывал, что теперь делать. А в половине пятого решительно поднялся из-за стола и выключил компьютер. Если Лесли все же не уехала, наверняка была в детском саду. Снова встречаться с Патрицией, терпеть ее осуждающе-укоризненные взгляды и ухмылки страшно не хотелось, но ничего другого не оставалось.
– Ты что, уже уходишь? – спросил Йоргенсен, глядя на него поверх очков.
– Да, хотел бы. Если ты не возражаешь. У меня срочные дела.
– Что ж… – Прежде чем дать добро, Йоргенсен, как и полагается начальнику, выразил всем своим видом: иди, но помни, что важнее работы дел не бывает. – Если срочные, то не возражаю.
Рассел в любом случае ушел бы. Состояние у него было такое, что хотелось послать ко всем чертям всю каждодневную суету. Уэйн повернул голову, и Рассел подумал: если отпустит какую-нибудь пошлость, я этого так не оставлю. Уэйн, видимо почувствовав настрой приятеля, лишь кивнул каким-то своим мыслям и снова переключился на дела.
Рассел понял, что Лесли в саду нет, как только вышел из машины и зашагал к парадному крыльцу. Даже в воздухе, что окутывал бело-розовое здание, как будто чего-то недоставало, а возвышавшаяся рядом церковь выглядела более задумчивой, чем обычно.