– Что значит – изменил свое намерение? Ты не должен думать, что я…
– Добрый вечер, сэр. – К ним, вежливо улыбаясь, направлялся дворецкий. – С возвращением домой! Особо приветствую вас, миссис Мейсон.
– Привет, Роджерс. Как дела? – спросил Фрэнк.
– Все хорошо, сэр. Позвольте взять ваш багаж?
– Только не мой, – быстро сказала Лайза. – Мои вещи отнесите в гостевую комнату, пож… – Она запнулась, когда Фрэнк резко сжал ей руку.
– Отнесите все в мои комнаты, – процедил он сквозь зубы, – мы будем в студии. И позаботьтесь о том, чтобы нас не беспокоили.
– Я не пойду с тобой, – прошептала со злостью Лайза.
Однако Фрэнк, почти приподняв ее на пальцах, протащил сквозь фойе, потом через две резные двери, которые сами захлопнулись за ними. Остановившись, он повернул ее к себе.
– Что за представление ты устраиваешь?! – потребовал он, с трудом сдерживая ярость.
– Я не буду спать в твоей постели, – ответила Лайза с такой же яростью. – И если ты хоть минуту будешь думать…
Она вскрикнула, с такой силой его пальцы впились в ее руки.
– Но ты, ты моя преданная жена. И содержания контракта следует твердо придерживаться или ты забыла об этом?
– Ты не можешь заставить меня придерживаться этого смехотворного соглашения – и ты знаешь это!
– Нет?
– Нет! И если ты попытаешься…
– Я сказал тебе, золотце, чтобы ты поискала себе адвоката. И, черт побери, самого лучшего, потому что я буду драться с ним на каждом шагу! – Фрэнк отпустил ее и пересек комнату. – А пока ты будешь подчиняться правилам.
– Правилам? – Она смотрела, как он распахнул дверки секретера из красного дерева, где находился встроенный бар со всевозможными напитками. – Каким правилам?
– В действительности, – сказал он, вывинчивая пробку из графина, – существует только одно правило. – Он плеснул янтарной жидкости в высокий граненый стакан, поднес к губам и отпил половину. – Ты должна помнить, кто ты…
– Женщина, которая хочет свободы! Ты тоже должен помнить это.
– Ты моя жена. И ты должна вести себя соответственно. Все время.
– Что это означает? Предполагается, что я должна делать реверансы? – Она подошла к нему. – Или просто низкие поклоны? – Она упрямо выставила челюсть. – Ты скорее дождешься, что ад замерзнет, чем…
– Ты никогда – слышишь, никогда – больше не будешь устраивать подобной сцены! – Фрэнк опустил свой стакан и схватил ее за плечи. – Ясно?
– Почему? – взметнула голову Лайза. – Или твое бедное «эго» настолько хрупко, что ты не можешь позволить, чтобы свет узнал, что наш брак вовсе не брак на самом деле?
– Должен сказать тебе, мне безразлично, что думает свет.