– Господи, какая же я неловкая сегодня. Я не обожгла вас? Разрешите…
Почему он позволяет ей так себя вести? Ее грудь просто касается изгиба его локтя…
Лайза выпрямилась. Она непонимающе смотрела на лица наблюдавших за ней людей, потом наклонилась и взяла наполовину еще полный молочник.
– Нужно добавить сливок, – сказала она невпопад, – я сейчас… я только схожу, я… – Она вылетела за дверь и остановилась, вся дрожа. Почему? Почему ее задевает поведение Фрэнка… с этой женщиной? Ответ пришел немедленно. Фрэнк привел ее в смятение, хотя именно он должен был сгореть от стыда. А что, если эти люди в комнате знают правду? Знают, что Фрэнк заключил с ней контракт только из-за ребенка и что она отказала ему в его притязаниях? Если бы они знали, они вели бы себя иначе. Господи, даже если бы Жужи Янош знала правду, то и она должна была бы вести себя иначе. Ни одна женщина, даже эта, не таращилась бы так откровенно, так глупо на такого хладнокровного, эгоистичного, бессердечного негодяя, как Фрэнк Мейсон.
Снова прозвенел смех Жужи.
– О, Фрэнк, вы неподражаемы!
Неподражаем?! Лайза повернулась на каблуках. Хватит! – решительно сказала она себе, войдя в библиотеку и встав перед маленьким диваном. Кто-то протянул к ней руку, но она не обратила на этот жест никакого внимания.
– Фрэнк! – Ее голос громко прозвенел в неожиданной тишине.
Фрэнк поднял голову, в то время как Жужи продолжала еще что-то говорить.
– Да? – спросил он немного нетерпеливо. – В чем дело, Лайза?
– Что Жужи известно о нас?
– Что-что? – Блондинка нагнулась к нему, ее груди почти вывалились из платья. – О чем она говорит, дорогой?
– Ни о чем таком, чем тебе стоило бы забивать свою красивую головку, – улыбнулся Фрэнк.
– Ни о чем? – с сарказмом спросила Лайза и сделала шаг вперед. – Ни о чем?! – повторила она с едва сдерживаемой яростью.
– Как удачно, – сказала Жужи в счастливом неведении, – у вас молочник со сливками. Налейте мне немного, пожалуйста.
Наступила, казалось, бесконечная тишина. Лайза чувствовала, что на нее устремлены все глаза в комнате. Дрожь от предвкушаемого удовольствия пробежала по ее телу.
– Конечно, – очень спокойно сказала она, – можете получить все. – И она выплеснула весь молочник прямо в пышное декольте.
Жужи завопила, вскочила на ноги и стала ругаться по-венгерски.
– Вы сумасшедшая женщина! – наконец вернулась она на английский.
– Конечно, – сказала Лайза улыбнувшись, повернулась и вышла из комнаты.
И только когда она оказалась в своих комнатах, выдержка изменила ей. Она прислонилась спиной к двери. Господи, что я наделала?! Фрэнк и наполовину так не унижал ее, как она сама унизила себя. Она должна была спасти свою гордость и вместо этого…