– Сергей, это ты? – спросила я, думая, что мне снится его голос.
– Инесса, ты заболела? – встревожился Бобылев. – Что с тобой?
– Ничего, ничего страшного, – возразила я, – небольшая температура. Простудилась на ветру. Который тот самый – порывистый. Он мне всегда ангину надувает весной.
В трубке раздались короткие гудки. Я верила и не верила. Неужели недосягаемый Бобылев звонил только что по городскому телефону и справлялся о моем здоровье? Не может такого быть. Это была Блинова. Я точно помню, что это была именно она. Просто она превратилась в Бобылева, нечаянно заговорила его голосом. Присвоила частную собственность. Такое бывает. Редко, но бывает. Катьку арестуют правоохранительные органы. Моя температура выросла до сорока трех градусов. Меня знобило и трясло, как в лихорадке. В подобном состоянии даже Катька Блинова запросто может перевоплотиться в сказочного принца. Или в директора «Меркурия». Сознание качнулось, зыбко зашаталось и куда-то провалилось. Я ничего не помню. Долгое блуждание в потемках. Долгое и тоскливое. Без сознания невозможно выжить. Оно придает нам равновесие. Когда оно уходит, мы теряемся, тонем, плачем и тоскуем. Кто-то подергал меня за воротник куртки. Я ощутила холод, неудобство, зябкую неустроенность. В моей голове что-то сдвинулось, зашаталось, застучало, я дернулась всем телом, вздрогнула, озноб прошел по всему телу, добрался до мозжечка, вновь ринулся вниз, и вдруг я обрела ясность – четкую и категоричную. Мир вновь встал на рельсы. Состав дернулся, тяжело задрожал, сделал первые шаги, разбежался и с грохотом понесся по накатанному пути. Дверной звонок разрывался от натуги. Я огляделась. Кромешный мрак. В темноте поблескивала зеленоватая лампочка в телевизоре. В куртке, в брюках от Марлен, в шифоновой разлетайке я лежала на кровати, видимо, лежала довольно долго. За окном было темно. Впрочем, темно было везде, даже в моей душе. Я привстала и снова повалилась на кровать. Почти провалилась. Звонок сотрясался от негодования. Я мысленно крикнула себе, дескать, встань и иди. И смотри. Приказам нужно подчиняться. И я встала. Подошла к двери. Не спрашивая, открыла. Бобылев. Родной. Любимый. Он смотрел на меня в упор, будто держал на прицеле.
– Ты перепугала меня, Инесса, – сказал Бобылев, убрав взгляд вовнутрь, словно приклад снял с плеча.
– У меня ангина, насморк и кашель, – сказала я и звонко чихнула.
– Давно? – Сергей прошел в квартиру, разделся и обнял меня. Провел в кухню. Выложил на стол какие-то предметы. Привез лекарства. Нормальный мужчина обязан заботиться о любимой женщине. Если хочет, чтобы она быстрее выздоровела.