– Толя, надо срочно позвонить Виктору Васильевичу, как ты считаешь? – спросила Диана Витальевна, не сводя цепкого взгляда со сгорбленной спины мужа.
Неотступной тенью за мужем Дианы Витальевны следовала особа с уязвленным самолюбием, она еще не потеряла надежды урвать кусочек личного счастья. А банкиршу в клочья разрывала дикая ревность. Она не знала, как поступить с неверным мужем, но, исходя из жестокой реальности, понимала, что именно сегодня возникла необходимость указать супругу на его место в жизни. И Диана Витальевна придумала гениальную комбинацию по спасению акций, банка и всей семьи в полном составе.
– Н-не знаю, Диана Витальевна, как скажете, – нерешительно вздымая брови, пролепетал Анатолий Алексеевич.
Начальник службы безопасности пристально наблюдал за управляющим, мысленно определив, что для сорокалетней пиарщицы этот день станет последним. Анатолий Алексеевич, разумеется, имел в виду рабочий график сотрудницы, а не что-нибудь другое, не жизнь, конечно же.
– Надо звонить! – решительным тоном заявила Диана Витальевна. – Иначе мы все сгорим синим пламенем.
В это же время невдалеке от здания «Медиа-банка» прогуливалась некая пожилая пара. Константин Иванович шагал впереди, высоко поднимая ноги, не обращая внимания на ворчание супруги. А Нина Яковлевна шла позади него и бубнила-бубнила-бубнила. Константин Иванович почти побежал, задыхаясь, кашляя, лишь бы не слышать ядовитых слов, не ощущать их воздействия.
– Костя, прекрати, тебе же плохо станет, – слова жены будто ударили по затылку.
Константину Ивановичу и впрямь было нехорошо. Он остановился.
– Ну что же это такое, Константин Иванович, что ты со мной делаешь? – укоризненным тоном произнесла Нина Яковлевна, вставая на цыпочки, пытаясь просунуть мужу под язык таблетку нитроглицерина. – И сам угорел, и меня ухайдокал. Пойдем домой, отец, пойдем, пока нас в милицию не забрали.
Но никакие доводы не подействовали, Константин Иванович стоял на своем.
– Нет, – резко возразил упрямый старик, отталкивая супругу, – мы пойдем к нашей Анечке. Отнесем доченьке подарок. Она всегда приходит вовремя, если сказала в два, значит, в два и придет. Не хочу домой! Не пойду. И точка.
– Ну что мне с тобой делать, упрямый ты человек, – сказала Нина Яковлевна, вздыхая и качая головой.
– А ничего со мной не надо делать, мы сейчас пойдем к нашей единственной дочери, благо она рядом с нами поселилась, чтобы мы чаще виделись, поздравим, вручим подарок. Вот что мы с тобой сделаем. И тогда можно спокойно идти домой, – возражал Константин Иванович, вдыхая полной грудью кисловатый, какой-то слежавшийся воздух.