Когда он наотрез отказался выпустить ее, девушка начала извиваться, пытаясь вырваться из его объятий.
— Вы слышите меня, мистер Ричлэндз?
— Зови меня Джонатан, — сказал священник, наклонившись, чтобы поцеловать ее, — Пегги.
Пегги так растерялась, когда его лицо приблизилось к ней, что на мгновение застыла. Она ощущала обжигающую сухость его губ и неожиданное, пугающее движение языка, пытавшегося пробраться сквозь ее плотно сжатые губы. Следующая реакция была вовсе не столь пассивной. Размахнувшись ногой, она со всей силы ударила непрошеного жениха по голени острым носком сапожка.
Тот взвизгнул и отпустил ее, и Пегги, подобрав юбки, припустилась по кладбищенской аллее со всей скоростью, на которую были способны ее стройные ножки. Хотя девушка слышала, что он зовет ее, она продолжала бежать, скользя по обледенелой дорожке. Она не смела передохнуть, потому что боялась, что Ричлэндз догонит ее и начнет извиняться, а Пегги не была уверена, что ее желудок выдержит еще и это испытание.
Девушка продолжала бежать, холодный ветер продувал насквозь ее расстегнутую шубку и выжимал из глаз слезы. На деревенской улице она чуть не налетела на миссис Мактерли, жену булочника, но лишь извинилась на бегу. Пусть вся деревня вдоволь наглядится на ее лодыжки и икры, ей все равно. Пегги проскочила мимо дома священника, пробежала через калитку своего садика и уже почти на пороге коттеджа налетела на что-то большое и темное. Она на полном ходу уткнулась в эту преграду, которая, почувствовав толчок, издала удивленное «у-уф».
Ошеломленная столкновением, Пегги наверняка упала бы, не поддержи ее сильные руки. Раздался прежний глубокий голос, тоже произнесший «у-уф», в нем явно чувствовался сдерживаемый смех.
— Эй, милашка. Куда это ты так торопишься, будто тебя погоняют?
Задыхаясь от бега, Пегги откинула прядь темных, растрепанных ветром волос, подняла глаза…
И увидела самое поразительное лицо в своей жизни.
На нее весело смотрели ясные серые глаза, выделявшиеся на загорелом лице, что напомнило Пегги о лете, о пышном вереске, переливающемся волнами под мягким вечерним ветерком. Светлые глаза резко оттеняли черные как вороново крыло кудри. Они обрамляли правильное, будто вышедшее из-под резца мастера лицо, которое из-за густых темных бровей и чувственных губ казалось несколько мрачным.
Пегги, затаив дыхание, смотрела на это видение. Она подумала, что это пират сошел со страниц книг Джереми, которые тот вечно просил ему почитать. Но девушка ощутила сильные руки, которые поддерживали ее; мощные плечи, обтянутые черным плащом, такие широкие, что закрыли от нее все вокруг; мужской запах, исходивший, казалось, от его жилета, запах кожи, табака и едва различимый — лошадиного пота.