Эдвард поспешил добавить:
— И у нее будут деньги, которые она сможет тратить по своему усмотрению, не меньше тысячи в год, и…
— И настоящий конь? — не выдержав, переспросил Джереми. — Прямо мой собственный?
— Да, и оранжерея, в которой круглый год, даже зимой, цветут розы.
Пегги прикусила мелкими ровными зубами нижнюю губку, потом отпустила ее, зовущую и алую, как кровь.
— Ну, теперь вы говорите совсем уж невозможные вещи. Виданное ли дело, чтобы в Йоркшире круглый год цвели розы?
Эдвард пытался отвести взгляд от ее напрашивающихся на поцелуй губ. Он подумал, что, может, рыжий священник целовал их, и от всей души пожалел, что не проучил негодяя как следует.
— А у нас они есть, — промолвил он, прокашлявшись. — В Роулингз-Мэнор. Честное слово. Едемте со мной, сами увидите. А я со своей стороны бесплатно возьмусь за отваживание любых претендентов на вашу руку, которые вам не по душе.
Со сдержанной улыбкой Пегги сказала:
— Джерри, давай-ка быстро собирайся. Тебе пора опять бежать в школу.
Джереми не шелохнулся.
— Разве мы не можем поехать с ним, Пегги? Я хочу увидеть розы, которые цветут даже зимой.
— Мы с твоим дядей обсудим это, — сообщила она, — однако должна сказать, что мы вряд ли поедем.
— Ну почему всегда нет?.. — разочарованно заныл Джереми.
— Потому что не все так просто, Джереми. — Пегги встала из-за стола и принялась убирать посуду, стараясь, чтобы лорд Эдвард не увидел слез, которые вновь заблестели у нее под ресницами. — Нельзя… нельзя вот так сваливаться на голову, как снег, предлагать дорогих лошадей и розы круглый год, и ждать, что мы вмиг все простим и забудем, — жаловалась Пегги разрисованному морозом окну. — Меня невозможно купить! Даже за пачки газет.
Ссадив мальчика с колен, Эдвард встал. Он сам не мог понять, откуда взялись эти полные искренних чувств слова, которые стремительным потоком полились из него.
— Мисс Макдугал, пожалуйста, простите меня, — обратился он к узкой спине девушки. — Я знаю, что вовек не смогу расплатиться с вами за все, что вы, должно быть, перенесли за этот год, когда одна воспитывали Джереми. Но поверьте: если бы я знал, никогда не допустил бы этого. И я прошу, нет, я вас умоляю: дайте мне шанс попытаться хоть что-то исправить, взяв вас обоих с собой в поместье Ролингзов, где, клянусь, хватит угля для каждой комнаты и где у Джерри на завтрак будет столько яиц, сколько он захочет.
Хотя эта сумбурная, но сказанная от всего сердца речь, казалось, не произвела большого эффекта на мисс Макдугал, которая продолжала мыть посуду, Джереми она, похоже, пришлась по душе.