— Должно быть, ей и на самом деле очень плохо, — тараторил сэр Артур, — но бедняжка и словом не обмолвилась об этом.
— Чепуха! — удалось наконец ей произнести, хотя дыхание было еще прерывистым, а сердце отчаянно билось под корсетом. — Всего-то легкий ушиб…
— Пегги! — Рев Джереми мог бы поднять и мертвого. Пегги удивленно вскинула голову и увидела, как он катится по заснеженному склону холма, маленькое лицо горело от злости, а изо рта вылетал пар, словно из трубы локомотива.
— Что это вы делаете с моей Пегги? — требовательно закричал мальчик. — Сейчас же отпустите ее! — Давно считавшийся грозой Абердина, Джереми Роулингз участвовал в стольких стычках, что Пегги сбилась со счету, причем часто потасовки возникали из-за нее. Она очень надеялась, что приезд в дом предков поможет приучить его к цивилизованным отношениям…
Но пока по всему было видно, что дядя Эдвард под стать Джереми.
— А ну замолчи, молокосос, — рыкнул Эдвард, — а то я тебя отшлепаю.
— Ты не можешь этого сделать, — объявил Джереми. — Я — герцог!
— О, Джерри, — простонала Пегги. Ей меньше всего хотелось покидать тепло объятий Эдварда и вновь подставлять лицо безжалостному ветру, но оставаться в таком положении было по меньшей мере неблагоразумно. Да и честно говоря, в этом больше не было нужды. Рана опять напомнила о себе противными, но терпимыми толчками, а головокружение полностью прекратилось.
Однако, когда девушка посмотрела вверх, приготовившись попросить Эдварда отпустить ее, она вдруг обнаружила, что тот не обращает на нее ни малейшего внимания. Он с непроницаемым видом смотрел в небо.
— Снег усиливается, — заметил Эдвард. — Думаю, будет лучше, если я отвезу мисс Макдугал в Роулингз прямо сейчас. Ей не стоит дожидаться экипажа.
Пегги окинула черного жеребца нерешительным взглядом, пар клубами валил из его ноздрей.
— Милорд, я в полном порядке. Вполне могу подождать экипаж. И не надо держать меня, будто меня может унести ветром.
— С вами вовсе не все в порядке, и вы сделаете так, как я скажу.
Пронзительный взгляд Эдварда, казалось, сверлил ее насквозь, и Пегги отвела глаза, а на ее щеках вновь заиграл легкий румянец. Еще ни один мужчина, если не считать тайных воздыхателей на улицах Эпплсби, так беззастенчиво не разглядывал ее. «Неужели, — заволновалась девушка, — я выгляжу смешной?»
Будто ощутив неловкость ситуации, Эдвард убрал руку с тонкой талии Пегги. При этом, однако, он снял плащ и, невзирая на все протесты, набросил на плечики девушки. Плащ был таким большим, что Пегги буквально утонула в нем. Освободившись от нескромного объятия, она качнулась от ветра, ощущая жжение в тех местах, которых касался Эдвард. Щеки горели, и девушка потупила взгляд, чтобы не встретить ничьих глаз.