По многим метафорам Юрия Олеши становится ясно, как длинен путь до предмета, который изображает писатель, и насколько он длиннее пути простого называния предмета.
В творчестве писателя, пекущегося только о метафоре, чаще всего он длиннее ровно на величину метафоры.
Вот длина пути до изображаемого предмета в творчестве Ю. Олеши:
"Сперва ему показалось, что он попал в какой-то удивительный птичник, где возились с пением и свистом, шипя и треща, разноцветные драгоценные птицы южных стран. А в следующее мгновение он подумал, что это не птичник, а фруктовая лавка, полная тропических плодов, раздавленных, сочащихся, залитых собственным соком". Так, только гораздо длиннее описывается вся кондитерская.
Трудно понять (по программе Ришельевской гимназии), почему следом за этим не идет еще более обстоятельное описание удивительного птичника, разноцветных драгоценных птиц разных стран, фруктовой лавки, а также раздавленных тропических плодов, залитых собственным соком.
Проходит двенадцать лет, и зрелый писатель начинает утверждать, что "выглаженное полотняное платье пахнет левкоем".
Что же здесь более известно - запах выглаженного полотняного платья или запах левкоя? Трудно сказать. Скорее все-таки запах полотняного платья более известен. Это особый вид сравнения, в котором то, с чем сравнивается предмет, так же неизвестно, как и предмет, который сравнивают.
Но сравнение запаха выглаженного полотняного платья с запахом левкоя как бы сравнение наоборот - более знакомого через менее знакомое - не бессмысленно и не смешно, потому что такое сравнение заставляет что-то вспомнить, над чем-то задуматься, задержаться, остановиться. Оно выполняет одну из важнейших задач искусства - заставляет сосредоточиться и увидеть незамеченное, ускользнувшее раньше1.
1 См. Виктор Шкловский. Искусство как прием. В кн.: "Поэтика". Птр., 1919.
Я не против метафор Юрия Олеши.
Я против Ришельевской гимназии в искусстве.
Художник не описывает руки, ноги, а обнаруживает в них то, что до сих пор не было обнаружено. Он описывает те особенности рук и ног, на которые до него не обращали внимания. Ведь до того, как художник увидел и сказал, что "после дождя город приобретает блеск и стереоскопичность", - этого никто не знал и не говорил. Образ - это открытие, разгаданный секрет. Или, как говорят журналисты, берущие интервью у ученых: еще одна тайна, вырванная у природы.
Но образ, несомненно, шире лишь метафорического сопоставления.
Поэтому Гоголь (в некоторых случаях) предельно сокращает путь от общего представления о предмете до конкретного, имеющего видовые и индивидуальные особенности предмета.