Непрерывно здороваясь, Олег с Мэри продирались сквозь снующих людей, стараясь найти спокойное место в стороне от этого сумасшествия. Наконец, добравшись до старой кровати со скрипящей панцирной сеткой, Умелов усадил на неё слегка ошалевшую Мэри, прошептав ей на ухо, что вот так в русских селениях принято готовиться к выходу к молодоженам.
Неожиданно в комнату, где сидели столичные гости, заскочили две молодые девицы, вероятно, какие-нибудь подруги невесты. Нисколько не стесняясь присутствия Умелова, они вдруг задрали свои платья и начали подтягивать колготки под самый срез своих бюстгальтеров. От такой картины у Мэри округлились глаза. Олег смущенно отвернулся к стене.
Среди этого шумного бабьего царства лишь один человек ощущал себя как рыба в воде. Это был Николай Михайлович Котов.
* * *
В спортивном зале маленькой сельской школы огромной буквой «П» стояли накрытые столы. Гости, разбившись на кучки, стояли у подоконников в длинном школьном коридоре. Среди пестрой толпы расположились Олег с Мэри и с его родителями. Озабоченно оглядываясь по сторонам, к ним подошла Екатерина.
— Моего членоножку не видали? — поинтересовалась она.
— Да вон он идет, — кивнул Умелов в сторону приближающегося Николая.
Даже издалека было видно, что глаза его горели, как у мартовского кота.
— Что, опять в штанах задымилось? — нисколько не стесняясь Умеловых, с укором бросила своему благоверному Катерина.
— Да ты что, Катюха? Я просто с мужиками постоял, воздухом подышал, — замахал руками Николай.
В его голосе не было даже намека на чувство вины перед женой.
— Знаю я твоих мужиков! Небось, опять уже к кому-нибудь в трусы лазил? — Екатерина схватила правую руку мужа. Михалыч выдернул руку из цепких ладоней своей жены.
— Да, ты что — сдурела что ли? Что ты меня перед людьми позоришь?
Подойдя к Умелову, он извиняющимся взглядом посмотрел на Мэри.
— Мне с Олегом пошептаться надо. Ты нас не отпустишь?
Умелов погладил Мэри по руке и за талию подвинул ее ближе к своим родителям.
— Я сейчас. Вы тут без меня не скучайте.
Выйдя с Николаем на свежий декабрьский воздух, Олег повернулся к Котову:
— И не живётся тебе спокойно? У тебя же семья, дочери. Жена, вон какая…
— Да ладно тебе меня учить. Как говорится: «Всё — х…рня, и водка тоже. Нам всего п….а дороже!» — выдал свою коронную прибаутку Котов, которую он вставлял тогда, когда хотел сменить тему разговора.
— Вот именно, — кивнул Олег, — для тебя это точно дороже всего на свете. Чего меня звал?
Николай оглянулся по сторонам и, придвинувшись к Умелову, сквозь зубы прошептал: