Но бургомистр ускользал. Он стал ходить один по улицам города, не страшась возмездия. Значит, население щадит его, знает о его связи с партизанами, о том, что бургомистр, по сути, является ставленником советской власти.
Подполковник бесился. Комендант мешал ему своим либерализмом, своим полным пренебрежением к оперативной работе в гестапо. Надо его припугнуть как следует, чтобы он понял, с кем имеет дело.
Как и всякий настоящий гестаповец, подполковник Ранкенау мечтал о большой карьере. Обнаружение партизанского ставленника, а вслед за ним уничтожение партизанского отряда сулили подполковнику верное повышение.
Первым делом Ранкенау объявил населению, что за поимку партизанского (он написал «бандитского») лазутчика будет выдана награда в 5000 марок.
И во-вторых, он установил микрофон в кабинете бургомистра и вместе со своим переводчиком начал подслушивать разговоры Емельянова с посетителями.
Ранкенау обычно сидел за столом, переводчик, молодой, в очках, с утиным носом, сидел сбоку стола, оба в наушниках, будто в кабинете самолета. Слушали оба, но понимал один, Ранкенау не совсем доверял переводчику, он был уверен, что тот не в состоянии узнать по голосу подлинного заговорщика. Весь день, как назло, бургомистр вел только деловые разговоры, давал распоряжения своим уверенным, хотя и слабым старческим голосом. Подполковника это злило, ему немедленно хотелось услышать хоть что-нибудь компрометирующее. Зная русский язык, он бы уже нашел это «что-нибудь». А через переводчика любая мало-мальски трудная фраза может сбить с толку. Он уже знал анекдотичный случай, когда переводчик перевел «рубаха-парень» как «сорочка для юноши».
Ранкенау истязал переводчика и на следующий день. И опять ничего подозрительного не услышали. Он тиранил переводчика своими придирками, но тот бестолково хлопал ресницами и, заикаясь, продолжал молоть чепуху. Ранкенау уже подумывал о том, чтобы подослать к Емельянову провокатора, кого-нибудь из полицаев, чтобы тот назначил явку или что-нибудь в этом роде.
На третий день Ранкенау услышал девичий голос. Это сразу его насторожило, девушки редко заходили к бургомистру.
— Точнее! Точнее! — шипел он переводчику, по-собачьи чуя в приглушенном голосе девушки партизанскую связную.
— Вам пора, — сказала девушка, а переводчик перевел: «Вам что-то надо начать или что-то надо кончать».
— Что такое «пора»?! — зашипел подполковник, разозленный этой бестолковщиной «начать-кончать».
— За вами следят, Иван Михайлович, — продолжала девушка.
Теперь уже было понятно. После этих слов и переводчик с каким-то испуганным азартом начал тараторить, — кажется, и до него дошло.