Григорий позвонил ровно в девять. Алексей, натягивавший куртку, ответил на звонок и выслушал инструкции напарника. Чутье не подвело — охота началась, и нужно было немедленно выходить. Кобылин, начавший одеваться ровно за пять минут до звонка, был к этому готов.
* * *
В салоне белой «шестерки» было жарко и душно. Кобылин, устроившийся на переднем сиденье, открыл форточку, и в машину ворвался холодный зимний ветер. Борода хмуро глянул на охотника — ветер пах гарью мегаполиса, от которой першило в горле. Кобылин, втянувший носом горький воздух, оставивший на языке маслянистый привкус, быстро прикрыл форточку.
— Ладно, — сказал Алекс, признавая, что был не прав. — Как все прошло?
— Нормально, — буркнул в ответ Борода. — Считай, что простили и забыли.
— Куда сейчас?
— Станция «Скорой помощи» в Южном округе, — отозвался Григорий, обгоняя зазевавшийся «Лексус». — Поступил сигнал… В общем, зачистка.
— Кто участвует?
— Мы и еще двое ребят с севера.
— А координатор?
Борода строго глянул Кобылина, и тот потупил взор.
— Женя координатор, — сказал Григорий, немного посопев. — Ты свои штучки брось, Кобылин. Чтоб ни писка ни визга. Что сказали, то и делай, усек?
— Так точно, ваше благородие, — бодро отозвался Кобылин, чувствуя, как по жилам разливается знакомое ощущение опасности, и радуясь ему, как больной радуется первым признакам выздоровления. — Буду тише воды и ниже травы.
— Ты что, пил? — резко спросил Борода.
— Нет, — с удивлением отозвался Алексей. — С чего ты взял?
— А чего довольный такой? — буркнул Григорий. — Чуть ли не приплясываешь от радости.
— Настроение хорошее, — правдиво ответил Кобылин. — Вернулся на дежурство.
— Хорошее настроение перед работой — это хорошо, — вздохнул Борода. — А вот перед резней… Тебе это нравится?
— Что нравится? — не понял Кобылин.
— Убивать.
— Конечно, — ляпнул Алекс, но потом задумался. — Нет, не убивать.
— Делать мир чище? — саркастически осведомился Григорий.
— Нет, — Кобылин смешался, не зная, как выразить словами то, что он испытывал. — Быть нужным. Быть живым. Жить.
Борода тихо выругался и заложил крутой вираж между двух маршрутных такси, наперегонки летевших по темному проспекту.
— А что? — тихо спросил Алексей. — Это неправильно?
— У нас все неправильно, — Борода сердито шмыгнул носом. — Я вот подумал… Это ведь для тебя и есть настоящая жизнь? Только вот это, а остальное, когда ты дома, так, просто досадные промежутки, впустую потраченное время?
— Точно, — подхватил Кобылин, удивляясь, как точно напарник подобрал слова. — Я вот сейчас настоящий. А там, дома, я словно забытая на полке вещь. Что, и это неправильно?