папками. Он пытался объяснить, что они не хранят в посольстве ВСЕ королевские сочинения. БОЛЬШАЯ их часть хранится во дворце. Сюда они привезли всего несколько тонн документов десять лет назад, когда посольство Дженовии праздновало свою пятнадцатую годовщину, и пока не собрались отослать их обратно, потому что до сих пор никто не проявлял к ним интереса.
Но бабушка не желала ничего этого слышать. Не интересовали ее и объяснения, что ей не следует приносить в помещение архива карликового пуделя Роммеля, поскольку перхоть животного может повредить древним рукописям. Она просто держала Роммеля там же, где и всегда, то есть у себя на коленях.
– Мсье Кристоф, – сказала она, – не стойте тут как щелкунчик (это было очень смешно, потому что он и правда был похож на щелкунчика). Принесите нам чаю. И в этот раз не поскупитесь на карликовые сэндвичи!
– Карликовые сэндвичи! – вскричал мсье Кристоф. Он стал еще бледнее, чем был, что вообще-то трудно, поскольку он, судя по всему, вообще не выходит на улицу. – Но, Ваше Высочество… если продукты или напитки попадут на рукописи, они могут…
– Боже правый, мсье Кристоф, мы же не дети малые! – вскричала бабушка. – Мы не собираемся кидаться друг в друга едой! А теперь принесите-ка мне рукописи моего мужа, пока я не встала и не принесла их сама!
Мсье Кристоф удалился с совершенно несчастным видом, и тем самым дал бабушке предлог обратить сверхкритичный взгляд на меня.
– Господи боже, Амелия, – сказала она через минуту, – Что это у тебя в ушах?
Ой! Совсем забыла вынуть из ушей новые сережки,
– Ах, это… – сказала я. – Да. В общем, я купила их на днях…
– С ними ты похожа на цыганку, – заявила бабушка. – Сними их немедленно. И что это происходит с твоей грудью?
На встречу с бабушкой я постаралась одеться консервативно – надела платье от Марка Джэкобса с воротником в стиле Питера Пэна, Лана меня заверила, что это платье – высший городской шик. Особенно с носками с рисунком и туфлями на платформе от Мэри Джейн.
К сожалению, бабушку насторожило то, что было под коричневым шерстяным лифом.
– Я купила новый бюстгальтер, – процедила я сквозь зубы.
– Это я и сама вижу, – сказала бабушка, – я же не слепая. Я только не могу понять, что ты натолкала в чашечки.
– Ничего не натолкала! – ответила я снова сквозь зубы. – Там только я. Я выросла.
– Ни за что не поверю! – заявила она.
И я не успела и глазом моргнуть, как она взяла и ущипнула меня! Прямо за грудь!
– ОЙ! – заорала я, отпрыгивая от нее. – Ты что?
Но бабушка уже смотрела на меня с самодовольным видом.
– Ты и впрямь выросла! – сказала она. – Наверное, подействовало славное дженовийское оливковое масло, которым мы тебя потчевали этим летом.