— Промашки допускают все, — зло буркнул Яковлев. — Посмотрим, что запоет Богуш, когда завтра я начну потчевать Сечь чугуном и свинцом.
— Не знаю, будет ли петь Богуш, а уж нам наверняка придется наголоситься вдоволь, — усмехнулся Кандыба.
— Чтобы не тянуло раньше времени голосить, займись завтра с утра за возведение шанцев и установку на них орудий. Воды у твоих братьев-казаков в Сечи хватает, а посему мы угостим их огоньком...
С рассветом солдаты Яковлева и казаки Кандыбы принялись за строительство насыпных шанцев для размещения на них артиллерии, но замысел оказался неудачным. Земля поблизости от укреплений Сечи была настолько пропитана водой, что стекала с лопат, а укладываемая с грехом пополам в высокие прямоугольники под орудийные площадки, расползалась в стороны, будто жидкое тесто. Попытка одеть шанцы в деревянные рубашки, для чего Яковлев велел разобрать три поврежденных при переходе через пороги суденышка, была безрезультатной. Месиво из земли и воды просачивалось сквозь щели между досками, а первое же установленное на дощатом настиле орудие из-за неравномерно исчезающей в щелях земли начало «ходить» на вершине шанца.
К тому же сечевики не остались равнодушными к затее Яковлева и меткими выстрелами с вала выбивали среди строителей шанцев офицеров и сержантов. Когда же к шанцам стала подтягиваться артиллерия, огонь противника стал прямо-таки убийственным, выкашивая орудийную прислугу и помогавших ей солдат. Ответная стрельба по скрывавшимся за частоколом запорожцам не приносила успеха, и Яковлев был вынужден отдать приказ строить новые шанцы вне пределов досягаемости мушкетного огня из крепости, тем более что почва на удалении от нее была гораздо суше.
Шанцы были возведены, однако труд оказался бесполезным. Высокий частокол на валу, низкие строения в Сечи, а пуще всего большое расстояние до крепости не позволяли вести прицельный огонь. А попросту сносить ядрами участок за участком частокол или разрушать бомбами вал не имело смысла, поскольку штурмовать укрепления по залившей степь воде мог только безумец, к которым Яковлев себя не причислял. Велев прекратить стрельбу, он приказал готовиться к штурму Запорожья с судов.
Атака началась на следующий день после утренней молитвы и выданной солдатам по такому случаю чарки водки. В первой линии к видневшимся с середины Днепра наполовину затопленным куреням внутри Сечи приближались полтора десятка вооруженных мелкими пушками судов с десантом пехоты, за ними во второй линии следовали еще столько же. Командовал десантной флотилией полковник Урн, сам Яковлев находился на одном из десяти судов резерва.