Немного времени спустя, когда уже стемнело, я зашел к Сэнди и забрал ключи от пикапа Джоггера.
Сэнди спокойно отдал их мне. Я только расписался, он ведь знал, что это мой пикап. Похоже, ему не пришло в голову, что пара ключей на связке принадлежит лично Джоггеру. Затем я пошел к кабачку, куда любил наведываться Джоггер, и, разумеется, обнаружил пикап на стоянке рядом. На первый взгляд там все было в порядке. Приглядевшись повнимательней, я обнаружил, что обе задние двери слегка приоткрыты, и там, где должны были быть салазки и куча всякого инструмента в большой пластмассовой коробке, сегодня не было ничего, кроме ржавой пыли на металлическом полу.
Я вздохнул. Целый кабачок народу видел, как Сэнди увез Джоггера домой, оставив пикап со всяким добром без присмотра. Наверное, мне следовало радоваться, что и пикап не украли, и что на нем остались колеса, шины и мотор, и что в баке еще есть бензин.
Я поехал на пикапе туда, где жил Джоггер, и что, насколько я знал, было просто ветхим гаражом с жилым помещением наверху.
В далеком прошлом все это было местом, где жил шофер. Однако дом, который он обслуживал, давно исчез. Долгие месяцы Джоггер вел непрерывную борьбу, о результатах которой он меня регулярно извещал, с доброхотами из местного совета, жаждущими объявить строение непригодным для проживания. Джоггер полагал, что дом его каким был, таким и остался, а если что и изменилось, так это идеи членов совета. Я полагал, что на таких основаниях можно защищать и пещеру, но, несмотря на псевдологику, усилия Джоггера до сих пор приносили плоды.
Я с трудом открыл старую деревянную скрипящую дверь гаража, оставив пикап снаружи, а вовнутрь впустив немного света от уличного фонаря. Джоггер рассказывал, что к нему можно попасть, пройдя через гараж и поднявшись по узкой лестнице у задней стены. Следуя этим инструкциям, я наткнулся на хлипкую дверь, которая открылась, едва я взялся за ручку.
И ключей не понадобилось. Я нашел выключатель и впервые вошел в частный мир Джоггера, ощущая себя самозванцем, но, с другой стороны, понимая, что Джоггеру было бы приятно знать, что есть человек, которому он настолько небезразличен, что он пришел сюда взглянуть на его жилище в последний раз и убедиться, что над ним никто не надругался.
Здесь все было так, как оставил Джоггер, — кавардак, не тронутый теми, кто украл инструмент. В течение многих лет он прилично зарабатывал, однако жил так, будто едва сводил концы с концами: продавленное кресло, старая застиранная скатерть, газета вместо скатерти на другом столе, пол, покрытый линолеумом. Возможно, армия и научила его наводить шик и блеск, но навыки эти он сохранил только на работе, в остальном же следовал привычкам, воспитанным в нем с детства. Так ему было комфортнее, как в старых разношенных ботинках.