Я нахмурился. «Говядина с помидорами». Где-то я видел пустую упаковку из-под таких же бутербродов пару дней назад. Вот только где! Постепенно меня осенило: среди мусора, выброшенного из фургона Бретта, вот где.
Вошла Нина и упала на стул с другой стороны стола.
— Что мне завтра делать? — спросила она. — Я сегодня кучу всего узнала про скачки и абсолютно ничего про контрабанду. Патрик почему-то решил, что я мгновенно разберусь, что к чему, но, если судить по сегодняшнему дню, я могу пробыть тут месяц и так ничего и не увидеть.
— А никто ничего и не видел, — напомнил я ей. — Может, вам как раз и стоит попытаться разобраться, как такое возможно.
— Тут вам куда виднее.
— Не думаю. При мне ничего и не произойдет именно по причине моего присутствия. Мне бы хотелось послать вас в поездку во Францию, Италию или Ирландию. Но тут есть одна загвоздка.
— Какая загвоздка? Я не возражаю, наоборот, с удовольствием поеду.
— Поездка длинная, потребуются два водителя.
— Ну и что? Я улыбнулся.
— В этом все и дело. Супруги моих женатых водителей возражают против того, чтобы я посылал их за границу на пару с женщиной. По этой причине Пат, моя единственная женщина-водитель, никогда не ездит за границу. Конечно, я могу послать вас с Найджелом, он холост, но Пат сама никогда бы с ним не поехала. Он способен совратить и монахиню.
— Но не меня, — твердо сказала она. Однако я сомневался.
— Поглядим, не подвернется ли подходящая ездка, — проговорил я. — Что касается завтрашнего дня, то мы не очень загружены. Так всегда бывает во время фестиваля в Челтенгеме. В эту неделю в других местах мало что происходит. К пятнице дела наладятся, а в субботу, если повезет, тут дым будет стоять коромыслом. Вы в субботу сможете выйти на работу?
— Похоже, лучше мне поработать.
— Гм. — Я наклонился, взял с подноса одну из двух оставшихся пробирок и спросил, не приходилось ли ей видеть нечто подобное раньше.
— Не думаю. А что?
— Их тоже везли в одном из моих фургонов, спрятанными в термосе.
Внезапно она оживилась. Усталости как не бывало.
— А что это такое?
— Не знаю. Но, возможно, учтите, это только мое предположение, что именно их искал ночью незнакомец в маске в моем девятиместном фургоне, потому что я их там и нашел, в кабине. В сумке вместе с этими несъеденными бутербродами, в термосе, наполненном кофе.
Она взяла из моих рук пробирку и посмотрела на свет.
— Что там, внутри?
— Понятия не имею. Может, Патрику Винейблзу удастся узнать.
Она опустила пробирку и взглянула на меня, с трудом сдерживая возбуждение.
— Это первое конкретное доказательство, что что-то действительно происходит.