Я вспомнил, что в книжках-шкатулках были какие-то ключи. Можно начать с них. Поднявшись наверх и вытащив «На муле через Патагонию» вместе с другими книжками, я нашел на прежнем месте два ключа обычного вида и один слишком резной, чтобы предположить, что его можно использовать в каких-то полезных целях. Но — и это было в духе Гревила — он-то как раз и оказался тем ключом, бородки которого легко вставились в скважину сейфа и с небольшим усилием открыли замок.
Но и после этого круглая крышка не поддалась.
Со смешанным чувством надежды и разочарования я обнаружил, что, вместо того чтобы тянуть, надо было повернуть крышку, как колесо, до упора; тогда она наконец уступила и, поднявшись, оказалась у меня в руках.
Внутри было настолько просторно, что туда можно было поместить ящик шампанского, но, к моему великому огорчению, заветного «яичка» там не было, на дне лежала лишь стопка деловых бумаг в коричневых конвертах. С тяжелым вздохом я вытащил два верхних, в одном из которых обнаружил документы, подтверждающие право собственности на недвижимость, а во втором — бумаги о выдаче ссуды под закладную. Я смиренно прочел документ, в котором констатировалось, что дом Гревила, в сущности, принадлежит финансировавшей компании, а не мне.
В очередном конверте лежал дубликат его завещания, с простым содержанием которого меня уже познакомили адвокаты; далее — его свидетельство о рождении, свидетельства о рождении наших родителей и их свидетельство о бракосочетании. В следующем конверте оказался страховой полис, согласно которому ему должны были выплатить страховую сумму в шестьдесят пять лет, однако благодаря инфляции эта сумма стала ничтожной, и он явно не позаботился о том, чтобы ее увеличить. Вместо этого, насколько я понял, просматривая финансовые отчеты компании, он пускал всю прибыль на расширение своего дела, которому, инфляция была не страшна и которое обеспечило бы ему безбедную старость.
«Неплохо, — думал я, — если бы он не пустил на ветер полтора миллиона долларов. Да нет, конечно, это не так. У него был осуществимый план получения реальной прибыли. „Пусть я буду чист от бесчестных помыслов...“ У него был хороший доход, он вполне обеспеченно жил и держал скаковых лошадей, но так и не скопил большого состояния. Все его богатство, как ни посмотри, состояло в камнях».
«Что же это за чертовщина, — досадовал я. — Если я не смогу найти этих проклятых бриллиантов, то подведу и его, и себя. Гревил бы очень хотел, чтобы я их разыскал, но куда же, черт возьми, он их дел?»
Я засунул почти все конверты назад в тайник, оставив лишь страховой полис, и водворил на место тяжелую круглую крышку. Повернул ее, повернул ключ, закрыл сверху другой крышкой и положил сверху ковровый квадратик. Тайник был, без сомнения, несгораемым и, как оказалось, надежным от грабителей местом, и я не мог понять, почему Гревил не хранил там драгоценности.