Это был Эллиот Трелони. Он спросил, не смогу ли я сейчас прислать с посыльным записи Гревила о Ваккаро, поскольку днем должно было состояться заседание комиссии.
— Записи о Ваккаро? — переспросил я. Я совершенно забыл про них и даже не мог сразу вспомнить, где они.
— Вы говорили, что пришлете их сегодня утром, — с вежливым укором сказал Трелони. — Вы помните?
— Да, — неуверенно ответил я.
«Где же они, черт бы их побрал? Ах да, в гостиной Гревила. Где-то среди этого развала. Где-то там, если их не украли».
Я извинился, но все-таки решил не говорить ему о том, что, с тех пор как мы последний раз с ним разговаривали, меня дважды чуть не убили и это повлияло на мою память. Я сказал, что возникли неожиданные обстоятельства. И я искренне сожалел. Я надеюсь переслать их в суд... когда же?
— Заседание комиссии назначено на два часа, и вопрос о Ваккаро на повестке первым.
— Эти записи в доме Гревила, — ответил я, — но я перешлю их вам.
— Очень любезно с вашей стороны. — Его тон вновь стал приветливым. — Нам крайне важно отказать ему в этом заявлении.
— Да, я понимаю.
Положив трубку, я вспомнил о том, что Ваккаро убирал своих летчиков-контрабандистов выстрелами из проезжавших мимо машин. И от этой мысли мне стало неуютно.
Я уставился в пустоту. У Ваккаро не было никаких причин стрелять в меня, даже если он знал о моем существовании. Я же не был Гревилом и не мог помешать его планам. Все, чем я располагал, в лучшем случае были записи о его темных делах, — но мог ли он об этом знать? И откуда ему было знать, что в воскресенье днем я поеду на машине из Лэмборна в Хангерфорд? К тому же этот материал вместо Гревила мог вновь собрать кто-нибудь еще, если бы он сейчас пропал.
Я решил отделаться от своих страхов и спустился во двор посмотреть, на месте ли Брэд. Он сидел в машине, читая журнал по рыболовству.
— Я не знал, что ты рыболов, — удивился я.
— Я — нет.
Вот и весь разговор.
Усмехнувшись про себя, я предложил ему проехаться, дал ему связку из трех ключей и рассказал о царившем в доме хаосе, который ему предстояло увидеть, и о том, как выглядел конверт и сами записи о Ваккаро. Затем я написал имя Эллиота Трелони и адрес суда.
— Сделаешь? — спросил я с некоторой долей сомнения.
— Да.
Похоже, его несколько обидел мой тон, поскольку он почти выхватил бумажку с адресом у меня из рук.
— Извини, — сказал я.
Он кивнул, даже не взглянув на меня, завел машину, и когда я входил в здание, Брэд уже выезжал на улицу.
Наверху Аннет сообщила мне, что только что звонили из Антверпена и она записала номер, по которому мне нужно перезвонить.