Просс прислал мне письмо и заверенный банковский чек на получение наличных денег.
Недоуменно просмотрев написанные на чеке цифры, я вновь перечитал их уже очень внимательно и только затем принялся за письмо.
Там было написано:
"Дерек!
Я пишу Вам в расчете на достижение договоренности о «согласованном признании вины», о котором Вы как-то упоминали во время нашего с Вамиразговора. Чек выписан на условленную нами с Гревилом сумму за двенадцать слезок и восемь звездочек. Я знаю, что деньги Вам нужны, мне же, в свою очередь, нужны эти камни.
У Вас больше не будет неприятностей от Джейсона. Я даю ему работу в одной из своих мастерских.
Грев ни за что не простил бы мне удар кирпичом, но за бумажник, думаю, долго бы зла не держал. Вы же смотрите на это совершенно по-другому, хотя во многом похожи на него. Мне очень жаль, что его больше нет.
Просс".
«Какая чертовщина», — подумал я. Деньги мне, естественно, были нужны, однако, если я их принимал, подразумевалось, что я тем самым отказывался предпринимать против него какие-либо действия. И в то же время я не знал, какие действия мог предпринять, как бы я того ни хотел. Помимо того, что я едва ли располагал доказательствами, ему было обещано «бездействие» в обмен на информацию, однако это было до того, как раскрылась правда о бумажнике. «Он сообразил, — думал я, — что именно предательство и нападения вызовут наибольшее негодование как у Гревила, так и у меня».
Хотел бы Гревил, чтобы я если не простил, то по крайней мере отказался от мести? Хотел бы он, чтобы я подтвердил его прощение, или предпочел бы, чтобы я гневно разорвал этот чек...
Среди чехарды этих мыслей я услышал телефонный звонок и взял трубку.
— Говорит Эллиот Трелони, — раздался знакомый голос.
— Добрый день.
Он поинтересовался, как дела, и я ответил, что жизнь постоянно подкидывает какие-нибудь дилеммы.
— Иначе не бывает, — с усмешкой отозвался он.
— Вы не могли бы дать мне совет, — неожиданно спросил я, — как судья?
— Конечно, если это в моих силах.
— Тогда послушайте, что я вам сейчас расскажу, а потом скажите свое мнение.
— Давайте.
— Кто-то огрел меня кирпичом по голове... — Эллиот было засокрушался на мой счет, но я продолжал:
— Сейчас я знаю кто, но тогда не знал и не видел его лица, потому что он был в маске. Он хотел украсть у меня одну вещь, однако, перерыв весь дом, так и не нашел ее. Несмотря на то что он меня оглушил, ограбить меня ему так и не удалось. Позже я догадался, кто это был, и рискнул уличить другого человека в том, что именно он и подослал ко мне грабителя. В разговоре со мной тот человек не отрицал этого, но сказал, что никому больше не сознается. Так... что же мне делать?