Мой отец во время своего путешествия во Францию (в 1846 г.) побывал в родной деревне, где он застал и самый дом семьи Бенуа. Он тогда же зарисовал его. На этой акварели мы видим каменное одноэтажное довольно большое здание с высокой черепичной крышей и с высокими тяжелыми трубами. У этого дома было странное прозвище "l'Abbaye" и возможно, что он служил когда-то служебным помещением какого-либо соседнего аббатства, но едва ли мой прадед был повинен в покупке конфискованного у духовенства имущества - ведь глубокая религиозность была также одной из основных наших фамильных черт. По акварели отца трудно судить, были ли вокруг дома еще какие-либо угодья, но скорее всего, что это было так, что за домом был расположен плодовый сад и далее тянулись огороды и поля, принадлежащие Николя Дени. Нужно думать, что эти угодья возделывались хорошо, ибо что, как не земные плоды, дали возможность накопить тот достаток, который позволил его сыну бросить крестьянское дело, открыть школу и перейти в разряд буржуазии.
У прадеда было три сына и две дочери. Изображения одной из дочерей и всех трех сыновей дошли до нас. Старший сын Анн-Франсуа на превосходном портрете, висевшем в отцовском кабинете, подписанном Буало, имеет очень "благородный" вид. Глаза его ласковые, а на устах играет приветливая улыбка. Тот же Буало написал и его супругу - прелестную даму с "пикантными" чертами лица, в бархатном темно-зеленом платье с большим вырезом, с прихотливой прической на голове и с газовой рюшкой вокруг шеи. Любопытно отметить, что на своем портрете моя тетка, носившая в девичестве фамилию Бодар и вышедшая замуж за брата моего деда (Потомки брата моего деда в настоящее время живут в Париже, но все они принадлежат к женской линии - и не носят фамилии Бенуа. Последний французский Бенуа скончался лет двадцать назад и этот Артур Бенуа был тоже архитектором. Второй сын моего прадеда, носивший имя Жан Франсуа и прозвище Кадо, был женат на своей кузине, но брак этот остался бездетным. В папиной коллекции был портрет этого моего гранд-онкль во вкусе Буальи, относившийся приблизительно к 1815 г. На нем "Кадо" имеет вид довольно полного, совершенно лысого господина. Взгляд и усмешка его выдают доброго и приятного человека. Мой дед позировал самому Буальи и этот писанный на фарфоре превосходный портрет, был приобретен у моей сестры Эрмитажем.) в Петербурге, имеет сходство с моей женой, что как будто указывает на известное "тождество семейных вкусов" на протяжении целого столетия. Чем в точности занимался Анн Франсуа, я не знаю, но, несомненно, это был человек со средствами. Косвенно на это указывает уже то, что его сын Луи, архитектор, мог взять себе в жены одну из богатых невест парижской буржуазии, - дочь знаменитейшего на всю Европу серебряных и золотых дел мастера Одио.