Вскоре все трое вышли. Эдамс скрылся за сараем, и когда я снова увидел его, он уже поднимался по холму. Быстро добравшись до самого верха, он остановился и принялся оглядывать местность.
Хамбер и Уилсон прошли через ворота в загончик. Они несли прибор, с виду напоминавший пылесос: цилиндрический баллон, из одного конца выходит шланг. Баллон они поставили в углу, и Уилсон взялся за шланг.
Эдамс, стоявший на вершине холма, махнул рукой.
По этому сигналу Хамбер поднес руку ко рту... Разглядеть свисток я не мог — слишком далеко, а лезть за биноклем рискованно. Я напряг слух, но никакого звука, разумеется, не услышал. И все же сомневаться не приходилось: Кандерстег вскинул голову и настороженно посмотрел на Хамбера.
Вдруг из шланга, который держал Уилсон, хлестнуло пламя. Струя огня прошла сзади Кандерстега и хотя не задела его, все равно испугала до полусмерти. Он присел на задние ноги, уши прижались к голове. В это время Хамбер сделал какое-то движение рукой, видимо, отпустил защелку, и барьер — часть внутренней ограды — со стуком отскочил на свое место. Путь на скаковую дорожку был свободен. Ждать специального приглашения Кандерстег не стал.
С огромной скоростью он понесся вокруг поля. Его заносило на поворотах, кидало на деревянную ограду, он ураганом промчался в трех метрах от моей головы. Уилсон открыл второй барьер и вместе с Хамбером вышел за ворота. Кандерстег сделал два полных круга на бешеной скорости, лишь после этого мышцы шеи — она была выгнута дугой — чуть расслабились, а дикое вихляние корпусом сменилось относительно нормальным галопом.
Хамбер и Уилсон стояли и наблюдали за ним, вскоре к ним подошел спустившийся с холма Эдамс.
Они не тревожили лошадь, и постепенно та, пробежав три с половиной круга, остановилась чуть справа от моего укрытия. Тогда Джуд Уилсон не спеша перегородил дорожку одним из барьеров и с охотничьим кнутом и палкой в руках пошел к Кандерстегу. Кандерстег, еще не успокоившись, потный, затрусил по кругу — не хотел, чтобы его поймали.
Помахивая кнутом и палкой, Джуд Уилсон тяжело ступал следом. Кандерстег мягко протрусил мимо меня, копыта его с легким шуршанием рассекали невысокую траву. Но я его не видел. Зарыв лицо в чахлый кустарник возле изгороди, я думал об одном: только бы не пошевелиться. Несколько секунд растянулись в часы.
Шорох брючины о брючину... легкий топот сапог по дерну... щелчок длинного кнутовища... Сейчас он вскрикнет от неожиданности... Но нет, прошел мимо.
Я открыл глаза и прямо перед собой увидел вмятые в землю листья, облизнул пересохшие губы. Осторожно поднял голову и посмотрел на поле.