— Жаль. — Вежливая реплика, не более.
Мы подошли к коттеджу. Дружелюбно улыбнувшись на прощанье, она вышла за ворота и вскоре скрылась из виду. Возможно, мы больше не увидимся. Обидно, но что поделаешь?..
Когда фургон привез участников очередного тура скачек (из трех лошадей одна свой заезд выиграла, еще одна пришла третьей), я забрался в кабину и снова одолжил у водителя карту. Я хотел найти деревню, в которой жил мистер Поль Эдамс, и после недолгих поисков мне это удалось. Когда до меня дошел смысл сделанного открытия, я от изумления заулыбался. Итак, есть еще одно место, где мне стоит поискать работу. И когда после полудня я пошел к ручью на встречу с Октобером, я знал, что наконец смогу сказать ему что-то действительно ценное.
Он встретил меня с каменным лицом, и не успел я открыть рот, как он угостил меня сильным ударом в челюсть. Удар был отработанный, наотмашь, рука шла от пояса, и я заметил ее, когда было уже поздно.
— Это за что же такая встреча? — возмутился я, проводя языком по зубам. Слава Богу, все на месте.
Он свирепо взглянул на меня.
— Пэтти мне сказала... — Он умолк, ему было трудно продолжать.
— О-о, — тупо произнес я.
— Вот вам и «о-о», — яростно скопировал он меня. Он тяжело дышал, и я даже подумал, что сейчас он снова меня ударит. Я засунул руки в карманы, а его руки были опущены вниз, кулаки сжимались и разжимались.
— Что вам сказала Пэтти?
— Все сказала. Она прибежала ко мне сегодня утром в слезах... рассказала, как вы заманили ее в сарай для сена... как держали ее там, пока она не устала сопротивляться... и как вы потом заставили ее... заставили... — Он не мог закончить предложение.
Такого вероломства я не ожидал.
— Неправда, — бурно запротестовал я. — Ничего этого не было. Я поцеловал ее... но и только. Все остальное она выдумала.
— Не могла она этого выдумать. Она рассказала мне все в подробностях... Она ничего такого не знала бы, не случись это с ней самой.
Я было открыл рот, но тут же закрыл его. Разумеется, это с ней случилось, только в другом месте, с другим человеком, а скорее всего, не один раз и наверняка по ее доброй воле. Я понял, что ее страшная месть фактически останется безнаказанной, потому что есть вещи, которые невозможно сказать отцу о его родной дочери, тем более если он тебе нравится.
— Не помню, чтобы я так ошибался в человеке, — нещадно жалил меня Октобер. — Я считал, что вы отвечаете за свои поступки... по крайней мере, можете держать себя в руках. А вы — дешевый, похотливый кот. Я считал, что вы — человек, достойный уважения, отдал вам свои деньги, а вы позволили себе развлекаться за моей спиной, совращать мою дочь!